Сегодня в азербайджанской историографии советско-германской войны 1941-1945 годов есть острая потребность пересмотра и новой интерпретации тем, о которых казалось достаточно сказано и написано в советский период. К числу таких тем относится история формирования азербайджанских национальных дивизий, в которых немало «белых пятен».
В 1920-1938 гг. в составе Красной Армии имелись дивизии, сформированные по национально-территориальному принципу. Уроженцы каждой из союзных республик проходили военную службу у себя в составе национально-территориальных стрелковых дивизий.
Азербайджанцы, призываемые в ряды вооруженных сил, служили главным образом в составе Азербайджанской 77-й горно-стрелковой дивизии им. Орджоникидзе, расквартированной в республике.
Хотя дивизия была горно-стрелковой, однако служба её проходила в основном в равнинной местности. Командующие дивизии комбриг Джамшид Нахичеванский (1921-1931) и комдив Гамбай Везиров (1931-1937) стали жертвами сталинских репрессий. Были репрессированы и другие офицеры дивизии.
После ареста Г.Везирова дивизией руководил Владимир Зюванов (Г.Гейбатов). На заседании Военного совета при Наркоме обороны СССР 21 ноября 1937 года ему дается следующая характеристика:
«У нас командует Азербайджанской дивизией майор. Он до этого времени не командовал ни полком, ни батальоном и в течение последних шести лет являлся преподавателем военного училища. Уровень командной подготовки в дивизии был настолько низок, что приходится для оказания помощи прикомандировывать к ним опытных старших командиров. К Азербайджанской дивизии прикрепили комдива Зусмановича» .
В условиях поиска везде врагов народа накануне большой войны у кремлевского руководства имелось определенное недоверие к национальным дивизиям, дислоцированным особенно в мусульманских республиках. Наиболее ярко данное опасение находит отражение в шифротелеграмме секретаря ЦК ВКП(б) А.Андреева И. Сталину от 3 октября 1937 года о необходимости перевода национальных воинских частей из Узбекистана, Таджикистана в Европейскую часть СССР. Причиной тому, по мнению Андреева, было разоблачение среди командного и политсостава участников антисоветских организаций, а также попытки из Афганистана, Ирана и Турции вести в них враждебную работу. На телеграмме стояла резолюция Сталина: «Хорошо бы оставить в Ташкенте и Сталинабаде русские части, а национальные, прочистив предварительно, перевести в другие ближайшие места».
Видимо, данная телеграмма А.Андреева сыграла определенную роль в том, что уже через несколько дней И.Сталин, в своем выступлении на Пленуме ЦК ВКП(б) 12 октября 1937 года, высказал мнение, которое стало определяющим в вопросе перехода от прежнего национально-территориального принципа формирования армии к единому общенациональному порядку прохождения военной службы.
И.Сталин отмечал: «Но мы стали перед вопросом о том, что призываемые в армию, например в Узбекистане, в Казахстане, в Армении, в Грузии, в Азербайджане, не владеют русским языком. При таком положении приходится их оставлять на месте, и тогда наши дивизии и бригады превращаются в территориальные. Это не армия. Мы не так смотрим на армию. Мы считаем, что каждая боевая единица –состоит ли она из полка, из бригады, или из дивизии –она должна быть не местной армией, а армией всего Союза, составлять часть всей армии нашего Союза. Её можно передвигать и нужно передвигать в разные районы» .
В результате, специальным постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 7 марта 1938 года «О национальных частях и формированиях РККА» были упразднены все национальные формирования, введён единый общенациональный порядок прохождения воинской службы (причем вне места жительства призывника) для представителей всех национальностей государства. В постановление особо отмечались недостатки национально-территориального формирований:
«1) все еще имеющиеся различия культурных и бытовых условий отдельных национальных республик и автономных областей не могут обеспечить обучения и должной боевой подготовки национальных формирований;
2) отсутствие перспектив нормального продвижения по службе для командноначальствующего состава нацчастей, замкнутых в рамки полка, дивизии, порождает естественные недовольства в значительной его части своим служебным положением;
3) в силу того, что национальные формирования опираются на свои местные, культурные и хозяйственные условия и неизбежно прикованы к своей территории, они лишают возможности подготовку бойцов и частей в целом, способных к действиям в различных условиях климата, быта и боевой обстановки».
К этому следует добавить, что острая нехватка местных кадров в командном составе национальных частей, слабое знание среди рядового состава национальных соединений русского языка, отсутствие необходимой литературы для обучения военному делу на местных языках вынудили кремлевское руководство перейти к экстерриториальному принципу формирования армии.
1 сентября 1939 г. был принят закон «О всеобщей воинской обязанности», который провозглашал воинскую службу почетной обязанностью всех граждан, без различия классовой и национальной принадлежности. Данный закон исходил из 132 статьи Конституции СССР 1936 года, которая предусматривала введение всеобщей воинской повинности для всех советских граждан.
В связи с переходом от национального принципа комплектования к многонациональному, приказом НКО № 0150 от 16 июля 1940 года, из наименования 77-й дивизии было исключено слово «Азербайджанская» . С этого времени азербайджанцы, как и большинство представителей других национальностей страны, направлялись для прохождения военной службы в части, находящиеся далеко от родных мест – считалось, что так они быстрее приобретут навыки нового советского образа жизни.
Хотя расформирование Азербайджанской дивизии нельзя расценить иначе как отказ от одного из остаточных явлений республиканского суверенитета, решение о введении всеобщей воинской повинности, безусловно, должно было способствовать улучшению военной подготовленности азербайджанцев к будущим испытаниям. Служба же за пределами республики также могла быть полезной для овладения азербайджанцами русской речью.
Как становится известно из докладной записки наркома обороны СССР С.М. Тимошенко секретарю ЦК ВКП(б) Г.Маленкову от 26 мая 1940 года в ходе проверки хода подготовки к призыву в текущем году в Азербайджанской ССР было выявлено, что 19000 призывников из числа коренного населения не владели русским языком. Согласно докладной записке от 20 июня 1940 года заместителя заведующего отделом школ ЦК ВКП(б) А.В.Бушуева секретарю ЦК ВКП(б) Г.Маленкову в связи с письмом наркома обороны С.Тимошенко по состоянию на 1 июня 1940 г. эта цифра составляла 21524 человек . Поэтому 6 июля 1940 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об обучении русскому языку призывников, подлежащих призыву в Красную армию и не знающих русского языка».
Местные власти поставили задачу к 1941 г. «добиться полной ликвидации неграмотности и обучения русскому языку среди призывников». Однако к началу советско-германской войны 1941-1945 гг. эта цель достигнута не была. Нововведения, связанные с внедрением обучения русского языка в армии были приняты слишком поздно.
Поэтому к началу войны значительная часть азербайджанцев так и не смогла на должном уровне ознакомиться с навыками военной службы. Все это сказалось уже в ходе войны.
В первый же день войны, 22 июня 1941 г., на всей территории СССР была объявлена мобилизация. В целом она была осуществлена успешно во всех регионах страны, включая национальные. Так, в республиках Закавказья к середине июля 1941 г. было призвано 212 721 человек, что составляло 99 % плана . Однако немалая часть личного состава наспех укомплектованных после начала войны была непригодной для несения военной службы: люди в возрасте, плохо владеющие русским языком, без опыта службы в армии, незнакомые с современной военной техникой, многие даже не имели среднего образования. Вследствие этого затруднено было их обучение военному делу, удлинялись сроки подготовки боевых резервов, так как офицерский состав частей состоял преимущественно из представителей славянских народов. Поэтому важно было наладить работу с личным составом на их родном языке.
Тяжелые поражения, понесенные Красной Армией в первые месяцы войны, вынудили советское руководство вновь вернуться к идее национальных дивизий. Согласно постановлению Государственного Комитета Обороны от 11 августа 1941 года по Закавказском военному округу предусматривалось создание 15 стрелковых дивизий - 6 в Грузии, 6 в Азербайджане и 3 в Армении. Так начался процесс формирования национальных частей и соединений.
На территории Азербайджанской ССР первые такие дивизии- 396-я (Кусары), 398-я (Кировабад), 400-я (Евлах), 402-я (Степанакерт), 404-я (Баку) - начали формироваться в августе 1941 г. , 223-я дивизия – октябре 1941 г. В 1942 г. были сформированы 416-я и 271-я азербайджанские дивизии.
В них по мере потребности предусматривалось производить призыв граждан 1904-1895 годов рождения и призыв новобранцев 1922 и 1923 годов рождения. Более детально условия формирования национальных соединений раскрывает постановление Государственного Комитета обороны от 13 ноября 1941 года. Согласно данному постановлению дивизии укомплектовывались здоровым и крепким личным составом местных национальностей в возрасте не старше 40 лет. Начальствующий состав дивизий обеспечивался по возможности также из местных национальностей, недостающих же пополняли русскими.
Таким образом, формирование национальных частей и соединений было одним из крупных внеплановых военно-мобилизационных мероприятий, благодаря чему удалось успешно осуществить дополнительную мобилизацию в действующую армию людских и материальных ресурсов. Способность правительства мобилизовать воинский персонал из числа представителей неславянских народов, как в регулярные, так и в национальные части в начале войны некоторым образом компенсировала невозможность мобилизовать значительное число призывного контингента, оказавшегося под оккупацией.
В отличие от Армении и Грузии, где представители титульной нации составляли в среднем 70-80% населения республики, в Азербайджане накануне войны доля азербайджанцев составляла 58 %. Это в свою очередь сказалось на особенностях формирования национального состава азербайджанских дивизий, в которых кроме представителей титульного народа, были также русские, украинцы, белорусы, армяне, татары, евреи, грузины и т.д.
То есть изначально понятие национальная дивизия для Азербайджанской ССР вовсе не означало, что их состав должен состоять исключительно из представителей одной национальности.
Например, если в 77 –й дивизии на конец декабря 1942 года из общей численности в 7966 человек азербайджанцы составляли 5201 человек руководящего и рядового состава дивизии или 65,3 % состава дивизии (документы свидетельствуют, что в рядовом и руководящем составе данной дивизии были также белорусы), то к апрелю 1944 года из общей численности 7300 человек азербайджанцы составляли лишь 898 человек или 12 %. ;
В составе 402 дивизии на апрель 1943 года из общей численности 9485 человек азербайджанцы составляли 5220 человек или 55%; По данным на сентябрь 1942 года в составе 271-й дивизии 70% составляли азербайджанцы ; на момент формирования в составе 416-й дивизии было 11050 азербайджанцев, 291 русских, 225 армян, 110 грузин, 99 украинцев, 72 татарина, 28 евреев, 23 белоруса, а также военнослужащие других национальностей; в 223-й дивизии на 1 января 1943 года азербайджанцы составляли 86,1 %, на 01 июля 1943 — 24,6 %, 01 января 1944 — 19,4 %, а на 01 июля 1944 — лишь 11,2 % .
Безусловно, боевые потери, получение новых пополнений за счет людских ресурсов освобожденных территорий Советского Союза также вносили заметные изменения в национальный состав азербайджанских дивизий. Об этом сообщали в докладах в Баку командиры национальных дивизий. Так в письмах командира 416 Ордена Суворова 2 степени стрелковой дивизии генерал-майора Д.М. Сызранова первому секретарю ЦК КП Азербайджана М.Дж. Багирову, Председателю Совета Народных комиссаров Т.Кулиеву, Председателю Верховного Совета М.Б.Касумову от 27 мая 1944 г. описывался боевой путь дивизии, указывалось на большую роль дивизии в освобождении городов Украины в составе 5 армии.
В то же время Сызранов отмечал, что в результате понесенных потерь состав дивизии пополнялся из местных резервов, из освобожденных городов и сел Украины, а численность азербайджанцев составляло уже 1/5 от всего личного состава. В целях сохранения национального облика дивизии Сызранов просил направить в состав дивизии 2000-2500 человек из Азербайджана.
В письме от 11 апреля 1944 года подполковника Джавадова руководству республики о состоянии 77 дивизии также отмечалось, что потери среди азербайджанских солдат дивизии, которая к этому времени находилась в Крыму, привели к тому, что, если не будет новых пополнений, то дивизия, которая входила в состав 51 армии, станет обычной номерной дивизией, состоящей в основном из русских и украинцев. В дивизии к этому времени было до 7 тысяч человек. Руководство республики оперативно реагировала на подобные сигналы, понимая, что после войны придется держать ответ перед центральным руководством о вкладе республики в общую победу. Проблема решалась за счет посылки на фронт новых призывников и использования резервистов.
Как следует из справки о возможности выделения людских ресурсов для укомплектования 416 стрелковой дивизии от 8 июня 1944 г., для сохранения национального облика дивизии было предложено укомплектовать её за счет переброски 1500 человек из 402 дивизии. В то же время в справке отмечалось, что имелось напряженное положение с ресурсами военнообязанных годных к строевой службе, поскольку около 15000 человек было мобилизовано для Азнефтекомбината и 4500 человек для Бакинского трубопрокатного завода .
Как видим, период наиболее ожесточенных боев на советско-германском фронте в 1943-1944 годы, когда практически был сломлен хребет немецкой армии и произошел коренной перелом в войне, сопровождался большими потерями в составе азербайджанских национальных дивизий, которые приходилось восполнять за счет резервных частей и вновь обученных призывников из республики.
Многочисленные источники тех лет свидетельствуют о пренебрежительном и даже враждебном отношении многих командиров национальных дивизий, в большинстве своем русских по национальности, к солдатам неславянского происхождения. Особенно часто оно проявлялось в первые годы войны. Например, как следует из докладной записки от 4 декабря 1942 года руководителя группы агитаторов ГЛавПУРККА Ставского заместителю начальника ГлавПУРККА И.Шикину о результатах поездки на Закавказский фронт группы агитаторов, среди руководящего командно-политического состава свободно и безнаказанно гуляла теория, что якобы кадры нерусской национальности не умеют и не хотят воевать. Имели широкое хождение пренебрежительно-насмешливые клички по отношению к народностям Кавказа (кучерявенькие, черненькие и т.д.). Сплошное охаивание качеств и преданности Родине целых народов
(азербайджанцев, грузин, армян, узбеков и т.д.) проникало и в среду рядовых бойцов. Отношение к бойцам нерусской национальности, особенно не знающим русского языка, подчас бывало недопустимо высокомерным, грубым, вызывающим у них озлобления.
7 августа 1943 г. начальник Главного политуправления А. С. Щербаков на сборе агитаторов, работающих среди бойцов «нерусской» национальности, отметил, что в 1941-1942 гг. работа по укреплению дружбы народов в армии «была поставлена плохо», произошло немало «чрезвычайных происшествий».
Этот вывод подтверждают докладные записки НКВД от 12 апреля 1942 г. и Политуправление Южного фронта от 8 мая 1942 г., в которых указывалось на случаи национальной розни в армии, «пренебрежительного отношения» некоторых командиров и политработников «к бойцам – грузинам, азербайджанцам, дагестанцам и узбекам». Как результат этого многочисленные факты перехода на сторону врага, притом иногда массового, дезертирства, самострелов и т.д.
К июню 1942 г. доля красноармейцев «нерусских» национальностей, призванных из Закавказья и Средней Азии, составляла до 79,8 % среди всех перебежчиков. На Южном фронте факты умышленного членовредительства были отмечены в основном среди красноармейцев «нерусской» национальности .
Плохо владеющие русским языком, солдаты-азербайджанцы порой не воспринимали предъявляемых к ним требований и обращенных к ним команд. Например, материалы проверки 402-й азербайджанской дивизии, проходившей переформирование в тылу в феврале 1943 г. показали, что прибывшие с курсов усовершенствования политработников запаса (КУПСЗ) «отвечают назначению, но очень плохо подготовлены в военном отношении, малограмотны, а часть из них даже плохо читает на родном языке».
Это вызывало взаимную неприязнь. Все это усугублялось грубостью офицеров и суровостью применяемых наказаний. Офицеров же азербайджанцев в армии было совсем немного. Сказывались репрессии против кадровых офицеров-азербайджанцев в довоенные годы и малочисленность их в военных учебных заведениях. Да и среди командиров азербайджанских дивизий их насчитывались единицы.
Другим фактом грубого нарушения прав бойцов нерусской национальности было пополнение личного состава национальных дивизий за счет бойцов, абсолютно неподготовленных, не умеющих даже стрелять и окапываться. Ярким примером подобного пренебрежительного отношения к азербайджанским дивизиям является содержание письма от 23 января 1944 года второго секретаря ЦК КП Азербайджана П.Чеплакова в адрес командующего 4-м Украинским фронтом, генералу армии Ф.И. Толбухину. В письме приводились факты о ненормальном отношении командования 37 стрелкового корпуса во главе с генерал-майором С.Ф. Гороховым к 416-й Таганрогской Краснознаменной стрелковой дивизии.
С.Ф.Горохов отказывался оказывать помощь дивизии, которая мужественно сражаясь, имела потери на фронте в технике и живой силе. Он мотивировал это тем, что « у вас есть, где получать», намекая на то, чтобы обратились в ЦК КП (б) Азербайджана. Обычно командующий корпусом понукал командира 416-й дивизии словами: «Я на вас не надеюсь,….твоя дивизия разбежится» и т.д. При этом прибывшее пополнение он приказывал бросать в бой, не ознакомив его с обстановкой. Это приводило к потерям в живой силе, фактам самострела и т.д.
В подтексте претензий военного командования о боеспособности национальных дивизий явно читалось сомнение в политической благонадежности военнослужащих кавказских национальностей. Поэтому руководители Закавказских республик также пользовались политическими аргументами, обвиняя военное руководство в великорусском национализме. Среди документов ЦК КП Азербайджана, Военного совета Закавказского фронта регулярно встречаются личные письма на имя первого секретаря ЦК КП Азербайджана М.Дж.Багирова, принадлежавшие, как правило, перу политработников и командиров среднего звена азербайджанской национальности (политруков, старших политруков, лейтенантов, капитанов).
Руководствуясь не правилами субординации, а порывами совести, авторы откровенно информировали руководителя республики о тяжелом бытовом положении бойцов, трудностях воспитательной и пропагандистской работы с азербайджанцами в русскоязычной среде, фактах ущемления национальных чувств бойцов-азербайджанцев.
М.Дж. Багиров не оставлял без внимания такие неофициальные обращения – на них осталось множество помет и резолюций как самого М.Дж. Багирова, так и прочих руководителей фронта, кому он направлял документы для принятия мер по исправлению ситуации. Сохранилось немало сведений о том, как М.Дж. Багиров лично инспектировал азербайджанские дивизии и разрабатывал для Военного совета фронта мероприятия по оздоровлению положения в них. Так, в своем письме командованию Закавказского фронта генералу армии Тюленеву от 20 мая 1942 года М.Дж. Багиров выражает озабоченность в связи с поступающими анонимными жалобами на нехорошее обращение командиров и политработников, не знающих азербайджанского языка, с солдатами 416 национальной дивизии, наличие вследствие этого большого числа фактов дезертирства, антисоветских высказываний. Поэтому Багиров предлагал обновить командирский состав дивизии за счет привлечения туда азербайджанских офицеров. В письме для службы в дивизии приводятся конкретные фамилии азербайджанских офицеров из числа командно-политических работников, работавших в военкоматах, преподававших в военных училищах, находившихся в распоряжении Закфронта.
Военный совет Закавказского фронта издал постановление о состоянии 223-й азербайджанской стрелковой дивизии, подготовленное по итогам проверки дивизии комиссией во главе с Багировым. С постановлением был ознакомлен весь командно-политический состав фронта.
Военный совет требовал «беспощадно расправляться со всеми, кто практикует или поощряет матерщину, рукоприкладство, оскорбление национальных чувств красноармейцев и принижает способность азербайджанцев драться с врагом»
Главное политуправление РККА включилось в процесс регулирования межнациональных отношений в армии только спустя пятнадцать месяцев после начала войны. 17 сентября 1942 г. была издана директива нового начальника Главного политуправления А. С. Щербакова № 012 «О воспитательной работе с красноармейцами и младшими командирами нерусской национальности». Начальник ГлавПУра признал, что специальная работа с бойцами нерусских национальностей «имеет огромное политической значение». Между тем, политорганы и военные комиссары «забыли, что у каждого из них есть родной язык, свои обычаи, устоявшийся уклад национальной жизни, и стригут всех под одну гребенку, не учитывая национальных особенностей».
Отсюда – рост чрезвычайных происшествий, членовредительств, дезертирств, фактов измены Родине со стороны «некоторой части красноармейцев нерусской национальности». К воинским подразделениям были прикомандированы агитаторы, владеющие национальными языками, была осуществлена массовым тиражом публикация политической и художественной литературы на национальных языках. В политорганах фронтов и армии, была специальная должность инструкторов по работе среди воинов нерусской национальности. 24 января 1943 г. была издана вторая и последняя директива начальника Главного политуправления, посвященная воспитательной работе с нерусскими красноармейцами и младшими командирами. Директива констатировала полную запущенность в работе с кавказскими военнослужащими, факты шовинизма, формализм проводимых мероприятий, наконец, тяжелое материально-бытовое положение бойцов. А. Щербаков потребовал у политработников немедленно покончить с проявлениями бездушия, бюрократизма, возобновить борьбу с проявлениями великорусского национализма. Ситуация, менялась, однако медленно.
Таким образом, процесс формирования азербайджанских национальных дивизий имел очень много противоречий. Главными причинами этого были крайняя малочисленность азербайджанцев среди офицерского состава Красной Армии, низкий уровень образования и слабое знание русского языка среди призывников, шовинистические настроения, недоверие, грубость командиров, в основном русской национальности, по отношению к солдатам неславянского происхождения.
Несмотря на все недостатки, благодаря формированию национальных дивизий советскому руководству удалось успешно осуществить дополнительную мобилизацию в действующую армию людских ресурсов и, некоторым образом компенсировать невозможность мобилизации значительного числа призывного контингента, из числа населения европейской части страны, оказавшейся у же в первые месяцы войны под немецкой оккупацией.
