За год до второй Карабахской войны по всей Армении на государственном уровне поднялась волна националистических лозунгов, согласно которым Ереван заявлял о необходимости денонсации Карсского и Московского договоров, от 1921 г., установившие границы между советской Россией и кемалистской Турцией. По сути, это означало новые территориальные претензии на земли Турции и Азербайджана, в частности на Нахчыван, статус которого также был установлен после Карсского договора. В Ереване надеялись, что через 100 лет смогут изменить миропорядок, аннексировать Карабах, перетендовать на новые земли столкнув в новой войне Россию и Турцию. Однако, территориальные аппетиты армян столкнулись мощью азербайджанской армии, которая фактически блиц-криком одержав победу над противником, вынудило его подписать унизительный акт капитуляции, что привело деоккупации оккупированных территорий Азербайджана. В преддверие 100-летия подписания Карсских и Московских договорв, о которых с тревогой вспоминают в Армении, ознакомимся в статье историка Ильгара Нифталиева, который сделал исторический экскурс по данной теме.
Советизация Армении в конце ноября 1920 года стала развязкой в продолжавшейся на протяжении двух лет кровавого территориального конфликта между Арменией и Азербайджаном. 2 декабря 1920 года Армения заключила одновременно договора с советской Россией и кемалистской Турцией. Согласно 3 статье Иреванского договора с советской Россией последняя признала за советской Арменией все уезды бывшей Иреванской губернии (в т.ч. Нахчыван, Шарур-Даралагез, которые фактически не контролировались Арменией ), часть Карсской области, Зангезурский, часть Газахского уездов, а также те части Тифлисской губернии, которые находились в подчинение дашнакского правительства Армении до 23 октября 1920 года. Иреванский договор был подписан через день после известной декларации Бакинского Совета от 1 декабря 1920 года и в территориальном вопросе ссылался на её положения о передаче Нахчывана ( как составной части Иреванской губернии) и Зангезура Армении. Согласно 2 пункту Гюмринского (Александрополь) договора с Анкарским (турецким, ред) правительством, который был заключен по инициативе дашнакской Армении после разгрома её армии в скоротечной войне Турции, часть территорий Иреванской губернии, а именно Нахчыван, Шарур и Шахтахты, которые находились под контролем турецких войск, переходили под протекторат Турции и на этих территориях впоследствии посредством плебисцита должна была быть установлена особая администрация с условием, что Армения лишалась права вмешиваться в дела этой администрации, независимо от того, какую форму она примет. Хотя, позже советская Армения не признала Гюмринский договор, однако вынуждена была считаться со сложившимся статус-кво.
Таким образом, в вопросе принадлежности Нахчыванского района положения российско-армянского и турецко-армянского договоров противоречили друг другу.
Именно это противоречие и стало причиной того, что стороны вновь вернулись к решению вопроса о Нахчыване на конференции в Москве в марте 1921 года.
Надо сказать, что проблема будущего статуса Нахчывана, являвшегося составной частью пресловутого "армянского вопроса", стала одним из барьеров в создании прочного союза между Турцией и советской Россией. Однако у большевистского руководства имелось некоторое недоверие в отношении политики турецкого правительства. В начале 1921 г. Г.Орджоникидзе и С.Киров писали в ЦК РКП(б): "Турки могут создать в Нахчыване свою буферную зону, они хотят создать здесь свое ханство. Тогда у них в руках будет железная дорога. Тебриз, что отрежет нас от Ирана и расчленит Армению" .
25 января 1921 г. Г.Орджоникидзе в докладе на общегородской конференции в Тифлисе, касаясь Нахчыванского вопроса, говорил: "Турки желают иметь в своих руках Нахчыванский район. Нахчыванский район - это тот узел, откуда идут ворота в Персию, откуда мы можем иметь связь с Персией и Месопотамией. Из Нахчывана идет ж/д на Тебриз, в Персидский Азербайджан, самую революционную провинцию Персии" .
Таким образом, Г.Орджоникидзе, обвиняя Турцию в попытках овладеть Нахчываном, фактически раскрывал будущие военно-стратегические планы большевиков по экспорту революции на мусульманский Восток. В этой политике Нахчыван рассматривался как важнейший плацдарм для вторжения Красной Армии не только в Персидский Азербайджан, но даже в Турцию в случае её сближения со странами Антанты.
В этом контексте важное значение имела телеграмма Н.Нариманова В.Ленину в середине февраля 1921 г., т.е. уже накануне Московской конференции. В ней Нариманов писал:
"Для меня нет никакого сомнения в том, что искренне ангорцы хотят связать свою судьбу с нами против Англии. Самый щепетильный для них вопрос - это армянский… они сказали: армянский вопрос есть вопрос о жизни и смерти. Безусловно, если Москва из-за Армянского вопроса оттолкнет ангорцев от себя, они, отчаявшись, могут броситься в объятия Англии. Если теперь отказаться от ангорцев, то… откроем неслыханный себе Восточный фронт. Я должен предупредить Вас: тов. Чичерин путает Восточный вопрос, он слишком увлекается армянским вопросом и не учитывает всего, что может, если разрыв с ангорцами будет именно из-за армянского вопроса. Я категорически заявляю – если мы хотим Азербайджан удержать за собой, мы должны с ангорцами заключить крепкий союз во что бы то ни стало ".
На письме стояла резолюция В.Ленина с просьбой Сталину переслать всем членам ЦК. В свою очередь, полномочный представитель Азербайджанской ССР в Турции И.Абилов в телеграмме Н.Нариманову накануне Московской конференции также отмечал необходимость заключения крепкого союза с Турцией, выступая при этом против обсуждения армянского вопроса, в котором турки проявляли максимум неуступчивости. Касаясь вопроса Нахчывана, Абилов, особо отметив стратегический характер данной территории, считал недопустимым её передачу Армении, так как этому противилась не только Турция, но и само население края . Подобная позиция азербайджанской стороны оказали огромное влияние на результаты Московской конференции, как в вопросе укрепления российско-турецких отношений, так и для решения злободневного для Азербайджана вопроса статуса Нахчывана.
Московская конференция начала свою работу 26 февраля 1921 г. В ходе состоявшихся российско-турецких переговоров наряду с вопросами двухсторонних отношений, затрагивалась и проблема Нахчывана. Турция придавала особое значение решению вопроса статуса Нахчывана, как единственной территории, через которую проходила азербайджано-турецкая граница. О том, как сложно проходили переговоры в Москве, свидетельствуют протоколы заседаний политической комиссии от 10, 12 марта 1921 г. по выработке текста будущего советско-турецкого договора.
Важнейшим вопросом первого заседания, 10 марта, политической комиссии стал вопрос о границах и статусе Нахчывана, который по существу был вопросом о границах между Азербайджанской ССР и Армянской ССР. В итоге, после долгих дискуссий, по настоянию турецкой делегации была принята предложенная ими формулировка о том, что Нахчыванская область "образует автономную территорию под покровительством Азербайджана при условии, что Азербайджан не уступит этого протектората никакому третьему государству" . Данная формулировка нашла отражение в третьей статье договора и обезопасила Нахчыван от возможной переуступки его Армении в будущем.
На втором заседании политической комиссии, 12 марта, важнейшим стал вопрос о границах между Нахчыванским округом и Советской Арменией. Здесь у сторон также были разные подходы. Турция, стремившаяся укрепить безопасность своих границ с Арменией, выступала за расширение границ территории Нахчыванской области за счет населенных преимущественно азербайджанцами, граничивших с Нахчыванским округом, но оказавшихся в силу армянской агрессии в составе Армении районов Шаруро-Даралагезского округа. При этом турецкие представители обосновывали свой подход тем, что именно в этой области имели место "прискорбные события, вызвавшие призвание турецких войск", и что "весь этот округ населен мусульманами".
В ответ на предложение по вопросу о границах Нахчыванской области российская делегация заявила: "Предложенная турецкими экспертами линия превышает максимум требований Азербайджана, никогда не выражавшего желания осуществлять свое покровительство над какой-либо частью Иреванского уезда. При этом российская делегация считала, что граница между Нахчываном и Арменией могла бы считаться временной и впоследствии, "если при непосредственных переговорах между этими двумя государствами были бы установлены какие-либо изменения, то эти изменения не должны быть рассматриваемы, как нарушение принятых на себя Азербайджаном обязательств не уступать своего протектората" .
Последнее уточнение российской делегации, в случае согласия турецкой стороны, имело бы весьма тяжелые последствия, прежде всего для Азербайджана, так как позволили бы в будущем Армении вновь поднять вопрос о пересмотре границ с Азербайджаном и статусе Нахчывана. С другой стороны, российская делегация, выступая за раздел Шаруро-Даралагезского округа по этническому принципу, всячески пыталась, расширив границы Армении, сузить границы Азербайджана с Турцией.
Турецкая сторона, понимая реальную опасность подобного хода событий в будущем, прежде всего, для Азербайджана, настаивает, что этот вопрос является важным для безопасности восточной границы Турции и что он должен получить окончательное решение с исключением возможности каких бы то ни было переговоров по этому поводу между Арменией и Азербайджаном. В итоге было решено Шаруро-Даралагезский округ отнести к территории Нахчывана, тогда как в спорной части Иреванского округа граница должна была стать предметом ратификации со стороны смешанной комиссии в составе представителей Армении, Азербайджана и Турции .
Надо отметить, что накануне конференции, как мы видели выше, по Гюмринскому договору Нахчыван и прилегающие ему территории переходили под протекторатом Анкарского правительства, войска которого фактически контролировали этот район.
То есть, турецкая сторона имела все возможности добиться признания со стороны советской России сложившееся статус-кво и окончательно присоединить эти территории к Турции. Однако в этом случае Турция получила бы сплошную границу с Арменией, но лишилась бы границы с Азербайджаном. Поэтому, в условиях контроля Арменией над западным Зангезуром, оставив Нахчыван Азербайджану, Турция получила возможность иметь, хотя и сильно усеченную, границу с Азербайджанской ССР через Нахчыван.
Последующие события показали правильность подобного шага. Таким образом, лишь благодаря настойчивости турецкой стороны вопрос о статусе Нахчывана был решен в пользу Азербайджанской ССР.
Московский советско-турецкий договор, подписанный 16 марта 1921 года и не имеющий срока действия, фактически предопределил будущие границы между Турцией и тремя советскими республиками Южного Кавказа. Договор окончательно оформил раздел территории бывшей Иреванской губернии между Турцией, Азербайджаном и Арменией.
После подписания Московского договора, в апреле 1921 г. Турция вывела свои войска из Нахчывана, которые находились там с июня 1920 г. Московский договор вступил в силу после его ратификации 20 марта 1921 г. ЦИК РСФСР и ВНСТ Турции 21 июля 1921 г.
С целью проведения в жизнь положений советско-турецкого Московского договора от 16 марта 1921 года и урегулирования отношений Турции с тремя советскими республиками Южного Кавказа возникла потребность в созыве новой конференции. В результате активной дипломатической переписки между Москвой и Анкарой местом проведения данной конференции был выбран Карс.
Накануне Карсской конференции советская Россия добивалась подписания единого договора между южнокавказскими республиками и Турцией. Кремль, прежде всего, был обеспокоен возможным установлением тесных отношений между Турцией и Азербайджаном. Об этом в своем письме в Политбюро ЦК РКП (б) 1 апреля 1921 г. писал нарком иностранных дел советской России Г.Чичерин: "Между тем можно опасаться, что в этом отношении не все будет благополучно и, в частности, со стороны Азербайджана. Если мы не примем мер, чтобы не допустить никаких нежелательных уклонов, таковы легко могут произойти". На письме В.Ленин написал свое мнение: "По-моему, это бесспорно". Поэтому Москва начала оказывать давление на руководство Азербайджанской ССР с целью подготовить его соответствующим образом к предстоящей конференции.
В телеграммах, направленных в начале апреля 1921 г. наркому иностранных дел Азербайджанской ССР М.Д.Гусейнову, Г.Чичерин призывал "бакинских товарищей" не совершать оплошностей и не подписывать какие-либо договора, не запросив Москву. В ответной телеграмме от 12 апреля 1921 года М.Д.Гусейнов твердо заверил Г.Чичерина, что "турки никогда и ни в какой форме не смогут разыграть роль протектората над Азербайджаном".
Интересно, что армянская сторона, понимая, что будущая конференция при участии трех южнокавказских республик будет продолжением Московской, заранее попыталась подвергнуть ревизии ее статьи, касающиеся территориальных вопросов.
15 апреля 1921 года в Наркомат иностранных дел РСФСР и ЦК РКП (б) поступило обширное заявление от главы армянской делегации на Московской конференции, народного комиссара иностранных дел Армянской ССР А.Бекзадяна. В заявлении осуждался "продажный характер Московского договора в отношении национальных интересов Армении". Поводом для столь резкого заявления, по словам А.Бекзадяна, послужило ознакомление армянской делегации с текстом самого договора и с протоколами заседаний конференции. Прежде всего, армянской стороне не понравилось "уступка туркам за счет Советской Армении" крупных территорий.
В своем заявлении А.Бекзадян выдвинул серьезные претензии по вопросу о Нахчыване и Шарур-Даралагезе. Он писал: "В вопросе о Нахичеване и Шарур-Даралагезе российская делегация не проявила должной настойчивости в отстаивании своих позиций и позволила турецкой делегации выступать в роли покровительницы мусульман этого района, несмотря на то, что судьба Нахичевани и его района определялась декабрьской декларацией Азревкома ( имеется в виду декларация Бакинского Совета от 1 декабря 1920 года -И.Н.) и дополнительной январской декларацией Армревкома" (данный документ сегодня существуют лишь в армянском варианте - И.Н.). Как считал армянский нарком, принятые на конференции решения по разрешению Нахчыванского и Шарур-Даралагезского вопроса якобы лишали Армению "возможности нормально управлять Зангезуром, который ей принадлежит".
Армянская сторона считала направленной против советской Армении ссылку на турецкую сторону в вопросе предоставления автономии Нахчывану как главную гарантию обеспечения безопасности восточных границ Турции. В заявлении подчеркивалось также, что уступка туркам территорий нанесла армянскому народу и объявленному большевиками принципу самоопределения наций тяжелый удар .
Раздраженный письменным обращением А.Бекзадяна в ЦК РКП (б) и НКИД РСФСР Г.Чичерин обратился 21 апреля 1921 года с письмом к полномочному представителю Армении в советской России С.Тер-Габриэляну, в котором назвал обвинения необоснованными и отметил, что армянские делегаты были в курсе переговорного процесса, о всех вопросах их делегация ставилась в известность, однако, пока шли переговоры, они ни разу не выступили с протестом. Чичерин особо отметил, что на московских переговорах уступки носили взаимный характер и были сделаны по решению ЦК РКП (б), о чем Бекзадян был заранее информирован. Г.Чичерина особенно сердило то, что письменное обращение А.Бекзадяна было явно рассчитано на то, чтобы переложить вину на российскую делегацию, а себя очистить от всякой ответственности.
7 мая 1921 г. на совместном заседании представителей республик Южного Кавказа в Тифлисе было принято решение по поводу внесения южнокавказскими республиками предложения о подписании ими единого договора с Турцией. Согласно данному решению основу будущих переговоров и договора должен был составить российско-турецкий договор от 16 марта 1921 г. Видимо, опасаясь сюрпризов, в письме В.Молотову от 29 мая 1921 года Г.Чичерин настойчиво просил: "Убедительно просим Центральный Комитет категорически настоять, чтобы Кавказские Советские республики не обращались к Турции с требованием изменения установленной в Москве границы" .
Постановлением Политбюро ЦК АКП (б) от 26 августа 1921 г. Б.Шахтахтинский был назначен полномочным представителем Азербайджанской ССР на конференции.
3 сентября 1921 года на пленуме Кавбюро ЦК РКП(б) был обсужден вопрос «О Карсской конференции» и было принято решение из 8 пунктов. В своем решении пленум, касаясь линии поведения советских республик на предстоящей конференции, особо отметил, чтобы они вели переговоры, строго держась рамок Московского договора, ни в коем случае не допускали изолированных выступлений и ко всем вопросам подходили с единых позиций.
Карсская конференция проходила с 26 сентября по 13 октября 1921 г. Анализ стенографических отчетов и протоколов заседаний конференции показывает, что переговоры здесь отличались своей принципиальностью и острыми дискуссиями. Предложение Турции подписать двухсторонние договора с тремя советскими республиками Южного Кавказа в очередной раз натолкнулось на сопротивление представителей советской России, участвовавших на конференции в роли посредников и являвшихся сторонниками единого договора Закавказских республик и Турции.
Такую же позицию занял представитель Азербайджана Б.Шахтахтинский, который заявил: "…я от имени Азербайджанской республики настаиваю на том, чтобы договор был единым и чтобы особых глав в этом договоре не было" . Данное заявление азербайджанской делегации фактически обезоружило турецкую сторону.
После длительных обсуждений 13 октября 1921 г. был подписан Карсский договор, состоявший из 20 статей и 3 приложений.
Согласно 2 пункту договора стороны соглашались не признавать никаких мирных договоров или иных международных актов, к принятию которых принуждалась бы силой одна из них . Таким образом, Армения присоединялась к Московскому договору совершенно самостоятельно, а не принуждалась, как это хотят представить сегодня армянские историки.
Также самостоятельно она брала на себя обязательство не признавать никаких международных актов, касающихся Турции и не признанных Великим Национальным Собранием Турции. Это, прежде всего, касалось Севрского договора от 10 августа 1920 года, согласно которому Армении были обещаны некоторые турецкие области, где проживали в основном мусульмане.
Согласно 5-му пункту договора «Правительство Турции и Правительства Советских Армении и Азербайджана были согласны, что Нахчыванская область в границах, указанных в приложении III настоящего договора, образует автономную территорию под покровительством Азербайджана» . Однако, в отличие от Московского договора, в предложенном тексте отсутствовало уточнение о том, что Азербайджан не имеет права переуступать Нахчыван какой-либо третьей стороне. Видимо, под давлением Москвы азербайджанская сторона, увлекшись идеей советской солидарности с Арменией, не придала особого значения данной поправке. В то же время, очень важным являлось то, что в договоре ничего не говорилось о сроке его действия, а также под ним стояла подпись советской Армении, которая таким образом признавала Нахчыван как часть территории Азербайджана.
Однако, решения Карсской конференции были неоднозначно встречены как в советской Армении, так и среди представителей армянской диаспоры.
В передовице, издававшейся в Тебризе армянской газеты "Айг" от 13 ноября 1921 года, в статье "Завеса снята", указывалось, что: "Карсский русско-турецкий договор снял, наконец, ту завесу, которой так хитро был окутан армянский вопрос изменниками-большевиками и продавшими свой народ армянскими коммунистами с их немногочисленными приспешниками. Они даже не смогли вырвать из когтей кемалистов маленькую Нахчывань". В статье также отмечалось, что Карсский договор не дал ничего не только для Армении, но и самой России и "казалось, что турецкие войска, войдя в Москву продиктовали свои условия мира потерпевшей поражение России".
Орган партии Гнчак (Колокол) "Жоговурди-Дзайн" в номере от 6 ноября 1921 г. писала: "Карсский договор имеет целью подготовить предварительные условия для завоевания в будущем Кавказа вообще и, в частности, Армении. Выключить из пределов Армении населенный наполовину мусульманами Карсский район и создать из него вместе с автономным Нахчываном буфер под покровительством Азербайджана, отделить таким образом армянские Карабах и Зангезур от метрополии" (т.е. Армении – И.Н.). Газета армянских дашнаков "Чакатамарт" в своей статье "Положение в Армении" от 6 декабря 1921 г. отмечала, что "решением Карсской конференции остались довольны только татары" .
Карсский договор вступил в силу после того, как в течение 1922 года был ратифицирован высшими законодательными органами государств подписавших его.
11 сентября 1922 г. в Иреване состоялся обмен ратификационными грамотами между представителями Азербайджана и Армении .
Несмотря на положения Московского и Карсского договоров, в которых четко были оговорены условия статуса Нахчывана и его границы в составе Азербайджанской ССР, позже закавказскими партийными органами принимаются решения, противоречащие условиям данных межгосударственных договоров. Так, 18 января 1923 года Президиум Закавказского краевого комитета РКП(б) предложил ЦК АКП(б) превратить Нахчыван в автономную область; Нахчыванский Совет народных комиссаров и Центральный Исполнительный Комитет превратить в Исполком Нахчыванского края. Обсудив эти предложения, 21 января 1923 года ЦК АКП(б) принял решение о ликвидации Нахчыванского ЦИК и Совнаркома и создании Исполнительного комитета Нахчыванского края. Нахчыванский краевой комитет АКП(б) был переименован в Комитет АКП(б) Нахчыванского края. 16 июня 1923 года третья сессия Азербайджанского ЦИК утвердила ходатайство Нахчыванского съезда Советов о вхождении Нахчыванского края в состав Азербайджанской ССР как её автономной части . Этими решениями в одностороннем порядке нарушались положения Московского и Карсского договоров об особом статусе Нахчывана как автономной территории под протекторатом Азербайджана, и она включалась состав последней фактически на правах обычной уездной единицы. В условиях отсутствия общих границ Нахчывана с остальной частью Азербайджана, внесение подобных изменений в его статус делали положение Нахчывана весьма уязвимым и давали Армении возможность в будущем, без каких–либо ссылок на Московский и Карсский договоры, открыто притязать на данную территорию.
Действия советских партийных органов вызвали справедливое беспокойство у правительства Турции, которая опасалась, что в условиях советского режима ущемление статуса Нахчывана может привести к потере для Азербайджана данной территории. Поэтому турецкое правительство квалифицировало решение ЦИК Азербайджана от 16 июня 1923 года о присоединении Нахчывана к Азербайджану как прямое нарушение соответствующих статей действующих договоров.
В ноте МИД Турции от 25 июня 1923 г., в частности, говорилось: "Это постановление Центрального Исполнительного Комитета Азербайджана является прямым нарушением 3-й ст. Московско-Турецко-Русского договора о дружбе от 16 марта 1921 г. и 5-й ст. договора от 13 октября 1921 г., подписанного также Россией. По указанию моего правительства я уполномочен довести до сведения правительства РСФСР, что Турция считает это присоединение недействительным вследствие того, что эта аннексия является явным нарушением вышеуказанных договоров, и что Турция решительным образом протестует против факта безоговорочного присоединения этой территории" .
Нота правительства Турции была обсуждена 17 августа 1923 года на коллегии наркомата иностранных дел СССР, по итогам которого была принята специальная инструкция для уполномоченного наркомата иностранных дел по Южному Кавказу. Эта инструкция с небольшими изменениями была утверждена 23 августа 1923 года в Политбюро ЦК РКП(б) . Позже, 11 октября 1923 года, в письме Сталину и другим членам Политбюро нарком иностранных дел СССР Г.Чичерин подтвердил справедливость протеста турецкой стороны об изменениях в статусе Нахчывана без получения согласия на то сторон, подписавших договора. В то же время Чичерин считал, что даже в случае объявления автономии Нахчывана его статус не будет сильно отличаться по своей сути от уезда .
В результате, 8 января 1924 года ЦИК Азербайджанской ССР, заслушав доклад председателя Совнаркома Г.Мусабекова, провозгласил Нахчыванский край Нахчыванской АССР. Вновь был восстановлен Совнарком и ЦИК автономной республики . Президиум АзЦИК Советов вынужден был пересмотреть свое решение и 9 февраля 1924 г. принял следующее постановление: "Нахичеванский край преобразовать в Нахичеванскую Социалистическую Советскую Республику под протекторатом АССР". Интересно, что, несмотря на желание азербайджанского руководства указать в аббревиатуре названия республики её автономный статус, до 1937 года, т.е. до принятия второй Конституции Азербайджанской ССР, сохранилось название Нахчыванская ССР .
Согласно данным об административно-территориальном делении ЗСФСР на 1926 год, общая площадь Нахчыванской АССР составляла 5979 км2 . Однако, в телеграмме от 29 декабря 1923 года Наркомат земледелия Азербайджанской ССР возбудил перед Советом народных комиссаров Азербайджанской ССР вопрос о том, что границы между Арменией и Нахчыванским краем, установленные по Карсскому договору между Закавказскими Республиками и правительством Турции, и в состав которых входили селения Гурдгулаг, Горадиз, Хачик, Агбин, Агхач, Алмалы, Дагалмалы, Итгыран, Султанбей и прилегающие к ним пастбища вплоть до водораздельного хребта и селение Горчеван, "заняты по настоящее время Арменией".
На своем заседании 12 марта 1927 года АзЦИК постановил "просить распоряжения ЗакЦИК об установлении твердой границы между ССР Армении и НахССР, согласно 5 пункту и примечанию III договора между АССР, ССРА и ССРГ и Турцией". Однако, постановлением Закавказского ЦИК от 18 февраля 1929 года, без каких–либо оснований, участия и согласия со стороны Турции, как стороны -гаранта статуса Нахчывана, его границы были изменены и указанные выше 9 селений, а также село Горчеван Ордубадского уезда и часть земель села Килид были переданы Армянской ССР.
В результате по данным на 1 января 1933 года общая площадь территории Нахчыванской АССР составила 5329 км2 . Таким образом общая площадь переданных Армянской ССР селений была равна 650 км2. Как видим, опасения турецкой стороны оказались пророческими. В пользу расширения границ Армении советские власти пошли на грубое нарушение условий Московского и Карсского договоров о статусе и границах Нахчыванской АССР.
После распада Советского Союза все заключённые в советские годы международные договора продолжают по умолчанию считаться действительными и не требуют отдельной перератификации независимыми постсоветскими государствами.
Однако сегодня некоторые армянские авторы выдвигают фантастические версии о том, что положения Московского и Карсского договоров давно потеряли силу, поскольку якобы имели секретные протоколы, согласно которым срок их действия определялся в 25 лет и истек в 1946 году. Правда, как всегда, эти же авторы не могут подкрепить свои сенсационные версии документальной базой. С другой стороны, любой международный договор, в том числе Московский и Карсский, может потерять юридическую силу в двух случаях: если он был заключен на определенный срок и срок истек, и если другим, более поздним договором нормы договора были изменены. Ни то, ни другое к данным договорам не относится. А что касается секретных протоколов, которые армяне так и не могут представить, то, безусловно, это является ничем иным, как очередным их изобретением.
