По мере того как мир сталкивается с нарастающими последствиями изменения климата, переход к «зеленой» экономике становится как никогда актуальным. Но вызвано ли это реальными экзистенциальными угрозами, или он в большей степени определяется политическими и экономическими тенденциями? Как индустрии, правительства и финансовые институты могут работать вместе, чтобы ускорить процесс декарбонизации, сохраняя при этом экономическую стабильность?

В интервью доктора Джин Бадершнайдера — выдающегося лидера в области корпоративной устойчивости и глобального развития, член совета директоров Fortescue Ltd., председатель совета The Global Fund to End Modern Slavery и бывший вице-президент ExxonMobil — делится ключевыми взглядами на будущее энергетики, роль крупных индустрий в сокращении выбросов и экономическую реальность отказа от ископаемого топлива.

Как вы оцениваете последствия выхода США из Парижского соглашения? Можно ли сказать, что это замедлило глобальные климатические инициативы? И может ли COP30 стать последней конференцией?

Отвечая на последний вопрос – однозначно нет. Это невозможно. COP30 не может быть последней — это вопрос существования. Поэтому мы должны продолжать. Все говорят, что выход США — это катастрофа. Они обеспечивают 25% финансирования. Я считаю, нам необходимо задуматься над тем, как мы можем действовать коллективно и мобилизовать других для поддержки этого дела разными способами и на разных уровнях.

Еще один важный момент — 24 штата в США подтвердили свою приверженность климатическим целям, включая Калифорнию, одну из крупнейших экономик мира. Поэтому, несмотря на юридические сложности, сильная поддержка климатических инициатив со стороны США может сохраниться — просто на уровне отдельных штатов.

Почему климатические проблемы и переход к «зеленой» экономике стали особенно актуальны сейчас? Это связано с реальными угрозами или с политическими и экономическими тенденциями? Когда закончится эпоха нефти?

Я вижу здесь две ключевые движущие силы: политику и экономику.

С политической стороны, США вышли из соглашения, другие страны пересматривают свои обязательства, а компании корректируют свои обещания. Неопределенность формирует глобальный ответ на климатические вызовы.

С экономической стороны переход к «зеленой» энергии никогда не был столь доступным. Солнечная, ветровая и аккумуляторная технологии сейчас дешевле, чем когда-либо, во многом благодаря Китаю.

Возобновляемые источники энергии могут оказаться просто более разумным экономическим выбором. В долгосрочной перспективе они не только будут выгоднее, но и помогут сохранить нашу планету.

Насколько сильна конкуренция между США и Китаем в энергетическом секторе? В какой области она наиболее заметна — возобновляемая энергия, ядерная энергетика или ископаемое топливо? Какие жесткие энергетические меры можно ожидать от Трампа для опережения Китая?

Здесь играет роль множество политических факторов. Прежде всего, никто не может отрицать, что в области возобновляемых источников энергии Китай далеко впереди.

Китай - во многом причина того, что возобновляемая энергия стала настолько доступной. Их доминирование в производстве — от солнечных панелей до электролизеров и других ключевых технологий — значительно снизило затраты. Они выигрывают гонку в производстве, и их вклад сделал возобновляемую энергетику более доступной во всем мире.

Я не буду комментировать свою личную позицию по торговой войне, но цель Трампа — вернуть большую часть этого производства в США. Это может быть оправданной задачей в некоторых аспектах, но в настоящее время нам следует сосредоточиться на том, чтобы проекты в области возобновляемых источников энергии были максимально экономически эффективными, а это значит использование китайских материалов.

При этом лидерство Китая в производстве возобновляемой энергии — это палка о двух концах. С одной стороны, они снижают издержки, с другой — продолжают расширять производство угля и увеличивать выбросы. В то же время США, со своей политикой «бури, детка, бури!» («Drill, baby, drill!»), также увеличивают выбросы.

Я бы бросила вызов обеим странам. У меня нет власти навязать изменения, но обе должны предпринять более решительные меры по сокращению выбросов и расширению использования «зеленой» энергии в ближайшие годы.

Какие жесткие энергетические меры можно ожидать от Трампа для опережения Китая?

Производство — в самом центре этой проблемы. Прямо сейчас мы движемся к тому, чтобы обогнать Китай по выбросам на душу населения из-за масштабной дерегуляции. Были отменены все основные политические меры, связанные с изменением климата, включая ликвидацию Агентства по охране окружающей среды. А поддержка нефтегазового сектора только растет.

Одновременно тарифы и торговая политика используются как инструмент для возвращения производства в США. Однако это не обязательно означает «зеленое» производство. Устойчивое развитие пока не является приоритетом.

Тем не менее, учитывая, что возобновляемые источники энергии становятся самым дешевым вариантом, а экономические стимулы часто определяют решения, есть шанс, что «зеленое» производство может получить развитие и в США. Это обнадеживающая перспектива.

С началом войны в Украине страны начали ускорять свои планы по переходу на «зеленую» энергию. Насколько финансово и технологически готовы страны ЕС к полному переходу на возобновляемые источники? Какие ключевые барьеры мешают им сделать этот шаг?

Мы можем осуществить переход уже сейчас. Я состою в совете директоров горнодобывающей компании, и мы инвестируем 6,2 миллиарда долларов, чтобы достичь реального нуля к 2030 году — не просто углеродной нейтральности. В рамках этого проекта мы разработали и внедрили электрическое, экологически чистое и «зеленое» горнодобывающее оборудование, прототипы которого уже успешно используются в регионе Пилбара в Австралии. Инвестирование в подобные инновации критически важно для декарбонизации.

Суть проста: единственный способ спасти планету — полностью устранить выбросы парниковых газов и метана. Технологии для этого уже существуют.

Конечно, потребуется время, чтобы полностью избавиться от выбросов, но инструменты для этого есть уже сейчас. Слишком часто люди говорят, что нам нужно разработать новые решения, но на самом деле проблема не в изобретении, а в масштабировании и производстве того, что у нас уже есть. Именно это мы и делаем в горнодобывающем секторе, который остается одним из крупнейших источников выбросов.

Развивающиеся страны часто сталкиваются с выбором между энергетическим ростом и экологическими обязательствами. Как, по вашему мнению, они могут найти баланс? И какую роль в этом играют развитые страны?

Здесь не может быть вопросов — финансовые ресурсы Глобального Севера должны быть перераспределены в пользу Глобального Юга. Это не предмет для дискуссий.

Я глубоко понимаю эту проблему, так как провела значительное время в Глобальном Юге. Аргумент прост: Глобальный Север построил свое богатство и стремительное развитие на нефти и газе. Теперь развивающимся странам предлагают полагаться на более дорогую и, как кажется, более медленную стратегию — возобновляемую энергетику.

Ключевой момент — обеспечение эффективного технологического трансфера, который позволит Глобальному Югу внедрять доступные возобновляемые источники энергии. В то же время Север — несмотря на то, что утверждает, что у него мало финансовых возможностей — должен признать, что относительно Юга они у него есть. Часть этого избыточного капитала должна быть направлена на поддержку энергетического перехода в развивающихся странах, обеспечивая справедливый и равноправный энергетический сдвиг.