Российско-украинский конфликт подошел к той черте, когда Украина нуждается в увеличении военной помощи, а Запад ее уменьшает. Параллельно, Россия увеличивает свое производство, а также закупает оружие у Ирана и Северной Кореи, а международные санкции не оказывают на него существенного воздействия.

С другой стороны, наблюдается конфликт между президентом Украины Володимиром Зеленским и главкомом ВСУ Валерием Залужным, который стал самой обсуждаемой темой последних месяцев. О том, что происходит внутри Украины и вокруг нее рассказал в интервью STEM украинский политолог Павел Лакийчук.

2023 год подходит к концу. Если 2023 год начинался с разговоров о контрнаступлении Украины, то завершается огромными проблемами у самой Украины. Контрнаступление не получилось, а фронт в тупике выражаясь словами Залужного. Как бы вы подвели итоги 2023 года для Украины?

Эмоциональные качели – наше все. Такое состояние психики объяснимо во время войны и больших потрясений. Но давайте за «горячим сердцем» не забывать о «холодной голове» – так думать, анализировать, легче.

2023 год начинался кровавой «бахмутской мясорубкой». К началу 2023 года город был разрушен на 60%. Весной и в Украине, и в общении с нашими партнерами, ключевой вопрос был - стоит ли тех усилий удержание города. Пояснение было простое – на окраинах Бахмута мы перемалываем те резервы противника, которые он при другом развитии событий бросит на юг. К концу мая последние украинские подразделения вынуждены были выйти из города, точнее того, что от него осталось. Но битва за овладение инициативой на этом участке не прекратилась, инициативу перехватить ни бойцы Пригожина, ни части Герасимова не смогли – кровавые бои на Авдеевском выступе осенью 2023 – это продолжение «битвы за Бахмут», битвы за инициативу…

Далее, 6 июня 2023 – подрыв российскими оккупантами плотины Каховской ГЭС. По-человечески – страшное преступление. С точки зрения российского военного командования – единственный способ обеспечить левый фланг, сорвать контрнаступление ВСУ на приднепровском операционном направлении. Сработало. Пришлось включать «запасной вариант».

Поэтому говорить об ожиданиях «гарантированного успеха» ВСУ в летней кампании на запорожском направлении среди военных – как минимум несколько преувеличено. Тем более с той «раскачкой» военных поставок союзников, которой подготовка к нему сопровождалась.  Да, политики ждали «чуда», военные на ситуацию смотрели трезво.

И не только в Украине, военная разведка США, в отличие от Госдепа, оценивала вероятность успеха прорыва российской линии обороны до конца года с вероятностью 40-50%. Но тон в СМИ задают политики.

Подходим ли мы к 2024 году в худшем положении, чем начинали 2023 год? Если почитать журналы – то да. В реальности – наоборот. Напомню, пока внимание публики было сосредоточено на наземной компоненте боевых действий, силы обороны Украины достигли стратегического успеха на другом, морском, ТВД. В 2023 году, не смотря на несопоставимое соотношение сил и средств на море, ВСУ удалось «невозможное». Они прорвали блокаду на море.

Не просто прорвали, а заставили противника ретироваться с западной части Черного моря, рассредоточить силы флота из баз ЧФ в оккупированном Крыму в пункты базирования на Кавказском побережье РФ.

Отчасти в такой катастрофе виноваты сами россияне – рассредоточение сил и средств флота должно проводиться в угрожающий период и с началом военных действий, а не к концу второго года активных боевых действий, когда рвутся ракеты в акватории ГВМБ (главная военно морская база) и рушиться штаб флота. Успех на море – важная, но пока не оцененная по заслугам, победа Украины в этой войне.

Подробнее об этом как-то в другой раз, пока не об этом, о «тупике». «Аларм, фронт в тупике» – ложная, ошибочная интерпретация статьи генерала Залужного в статье для The Economist. Статья на самом деле программная (как и предыдущая статья генералов Залужного и Забродского в сентябре 2022 года) – главнокомандующий оценивает силы противника и свои силы, анализирует результаты кампании 2023 года и намечает пути достижения поставленных перед ВСУ целей, определяет ресурсы, необходимые для их реализации. «Ukraine’s commander-in-chief on the breakthrough he needs to beat Russia» - «Главнокомандующий Украины о прорыве, который ему нужен для победы над Россией».

Статья Залужного о том, как восстановить маневр в позиционной войне, а не обоснование того, что «война зашла в тупик».

Очевидно, что ВСУ, Силы обороны Украины входят в 2024 год гораздо сильней чем в 2023. Это понятно – 2022 год был годом «кризисного реагирования». В 2023 году война стала рутиной, страшной, но рутиной – стабилизировано управление войсками, военная машина работает в форсированном, но не в критическом режиме. Военное командование говорит о переходе к стратегической оборонной операции. СОО – это не «окопная война», как интерпретируют термин журналисты. Оборонная операция отличается от других форм ведения боевых действий задачами, а не формами. Это обескровливание противника, накопление людских и материальных резервов для перехода в наступательную операцию. Это игра в долгую.

Конфликт между политическим и военным руководством Украины из кулуаров вышел наружу и стало публичным. Зеленский отменил выборы, но Запад требует у него провести выборы, высказываются планы по приходу Залужного к власти. Как бы вы охарактеризовали конфликт между военным и политическим руководством? Не кажется ли вам, что Западу такая ситуация внутри Украины не очень и нравится?

Разногласия между политическим руководством и военным командованием во время войны были всегда. Или почти всегда. Только потому, что у военных и политиков разные цели, разные задачи, разная «оптика». Были ли трения между Рузвельтом и Эйзенхауером? Да, были! Между Черчиллем и Монтгомери. Таки, да! Хотя бывают и исключения. Товарищ Жуков со Сталиным не спорил. Понятно почему. И Саддаму его генералы не перечили. Но лучше от этого не стало…

О «президентских амбициях» генерала Залужного слышу в первый раз. А нарратив о том, что «коварная Америка» хочет привести военных к власти в Украине – очевидная кремлевская «утка». Очевидно, в окружении Президента есть персонажи, которые видят в главкоме потенциального конкурента на власть и «подливают масла в огонь».

Но в руководстве Украины понимают, что выборы в условиях войны – худший вариант из всех возможных, как бы ни соблазнительно было бы провести их сегодня.

И дело даже не в том, что более 80% украинцев против проведения выборов во время активной фазы боевых действий. Предвыборная кампания никогда не была временем для непопулярных решений. А война – время непопулярных решений, как ни пытайся их избежать.

Что касается гипотетической отставки Залужного. Да «незаменимых людей у нас нет». За последнее десятилетие в Украине поднялась новая генерация талантливых полководцев, часть из них на слуху, часть нет. Залужный, Шаптала, Наев, Сырский, Тарнавский – их знают все украинцы.

Но так уж сложилось, что Валерий Залужный для украинского общества стал символом украинской армии, универсальным обобщающим образом всего военного командования.

В случае его отставки любой, кто будет назначен на его место, окажется в наиболее уязвимой позиции. Потому что будет восприниматься обществом и армией как несамостоятельная фигура, инструмент в руках политиков. Его профессионализм, опыт и военный талант окажутся вторичны. Очень незавидное положение. А если смена главком не приведет к быстрым и решительным успехам на поле боя, то в очень незавидное положение попадет и кто-то еще. Думаю, такая ситуация не нравится не только Западу.

Украина нуждается в максимальном увеличении военной поддержки, а ее становится меньше. Россия получила от продажи нефти с начала войны 550 миллиардов долларов и смогла перезапустить свое ВПК. Какой выход из ситуации в Киеве видят?

О том, что «военной поддержки Украине становится все меньше» – это эмоциональное заявление? На самом деле это не так. Военная поддержка Украине растет (график прикладывать не буду – если надо сами найдете). Растет не линейно, да. Но растет. И по количественным показателям. И по номенклатуре оружия и боевой техники. В 2022 начиналось с совсем ничего, сплошные «красные линии». Patriot? Это только членам НАТО! Leopard? Нельзя, секретный! HIMARS, Storm Shadow, ATACMS? Нет, это приведет к эскалации! А сегодня мы имеем на вооружении то, о чем даже мечтать в прошлом году нам запрещали. И это отражается на характере боевых действий. На тактике и стратегии.

Понятно, что для быстрых успешных боевых действий наши потребности на порядок, на два больше. А «цедят по чайной ложке». «Нельзя допустить чтоб Россия проиграла» - слышим мы. Это раздражает. Но «на бога надейся, а сам не плошай» - это стимул разрабатывать и производить самим те виды и системы вооружений, которые закрыты «красными лентами».

И мы производим. И это тоже находит свое отражение в характере боевых действий. 

Пока мало, потребность превышает возможности. Но они тоже наращиваются. Медленно, временами с ошибками, но упорно. Увеличиваем свое производство, наращиваем кооперацию с партнерами. Что касается ограниченной помощи от союзников, то она тоже не может вырасти моментально часто также суто по техническим причинам (возьмем, к примеру, ту же историю с 155-мм снарядами от ЕС). Процесс раскрутки маховика оборонно-промышленного комплекса такой – медленно запрягает, да быстро едет.

В 2024 году многое, безусловно, будет зависеть от политических факторов в странах-партнерах. В первую очередь в США. Тем не менее, при достаточно глубоком анализе, тенденции две – или смена стратегии и резкое наращивание поддержки Украины, или плавный её рост, как прежде, с всплесками и падениями, но с сохранением прежней тенденции. Первый вариант для нас, разумеется, выглядит предпочтительным. Но второй тоже нужно держать в уме.

Противная сторона. Действительно, российская экономика в 2022 году сократилась всего лишь на 2,1%. Хотя международные финансовые организации прогнозировали падение на 8,5%. Такое сокращение российской экономики не является критическим для нее и практически не влияет на прекращение агрессии РФ против Украины. Хотя на Западе экономические эксперты резонно отмечают, что «каннибализация производительной экономики для финансирования войны не является разумным экономическим решением», сравнивая это со сжиганием домашней мебели для обогрева дома, тем не менее, экономика работает в мобилизационном режиме, обеспечивая бюджет войны. И резервы у них есть.

Какой выход? А у нас есть варианты? Если проиграет Россия – они не смогут занять вожделенную позицию «второго полюса» мирового порядка. Если проиграем мы – нас не станет. Выход один – бороться. На линии фронта. На дипломатическом и информационном фронте. Везде. Всем.

Готово ли общество Украины на переговоры? Поскольку заявление лидера фракции «Слуга народа» в Верховной раде Давида Арахамии о том, Борис Джонсон сорвал мирное соглашение, говорит о том, что в Украине часть элиты выступают за переговоры?

О каких переговорах идет речь? На днях спикер российского МИД Мария Захарова в очередной раз повторила тезисы Кремля о «демилитаризации», «денацификации», «обеспечения прав русскоязычных». Старая методичка о полной капитуляции Украины, доказывающая лишь одно – Россия не готова вести переговоры. По мнению Захаровой, «всеобъемлющее, устойчивое и справедливое решение» возможно только в том случае, если Запад перестанет «накачивать ВСУ оружием». Комментарии Захаровой еще раз доказывают, что Россия не меняла своих планов с начала полномасштабного вторжения. Путин не стремится завершать войну и будет играть старую пластинку.

Результаты социального опроса Киевского международного института социологии (КМИС), проведенного 29 ноября – 9 декабря:

87% украинцев считают, что если Запад будет должным образом помогать Украине оружием, финансами, санкциями, то Украина сможет нанести поражение России и достичь приемлемого результата;

58% граждан Украины считают, что даже в случае существенного сокращения помощи от Запада следует все равно продолжать боевые действия для давления на оккупантов, даже с учетом рисков для контролируемых сейчас Украиной территорий;

32% считают, что лучше идти на прекращение боевых действий при действительно серьезных гарантиях безопасности от Запада;

Считают Россию слишком сильной и готовы идти на уступки Путину 7% моих сограждан.

Как говорится, no comment. Что касается заявлений и действий депутатов Арахамии и Безуглой, я их комментировать не буду – пусть с ними СБУ разбирается, это их компетенция.