На днях Украина заявила о первом боевом применении в Донбассе турецких беспилотников Bayraktar TB2. Это произошло менее чем через месяц после встречи президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана в Сочи, после которой Кремль выразил обеспокоенность подписанием контракта на поставку Киеву этого оружия. Тем неменее, использование байрактаров, стало первым случаем, когда украинская армия применила данное оружие против ополченцев на востоке страны.
В России официально на этот инцидент не отреагировали, ну а вот в Украине данное событие стало новой страницей в ее политике освобождения своих территорий. С другой стороны, сейчас Россия достроила газопровод «Северный поток-2», а также начала поставки голубого топлива в Венгрию в обход Украины. Со своей стороны, Киев предлагает снизить тарифы по транзиту российского газа в Европу. Об этом и многих других вопросах ответил в интервью центру STEM руководитель программ безопасности в Центре глобальных исследований «Стратегия XXI» Павел Лакийчук.
На днях Украина впервые применила против сепаратистов на Донбассе турецкие БПЛА. Ряд украинских экспертов считают, что донбасский конфликт не имеет военного решения. С учетом оснащения Украиной новыми типами вооружения, а также и реформирования армии, есть ли у конфликта на Донбассе военное решение?
- Мы не говорим о «донбасском конфликте» как об отдельной сущности. Боевые действия на востоке Украины – часть российско-украинской войны, агрессии Российской Федерации против суверенного соседа, которая началась в феврале 2014 года с оккупации Крыма. В операции вторжения ВС России в Крыму принимали участие те же соединения регулярных войск армии РФ и российские парамилитарные формирования, которые впоследствии были привлечены к боевым действиям на оккупированной части Донецкой и Луганских областей.
Может ли российско-украинский вооруженный конфликт быть урегулирован военным путем? Политическое руководство Украины, трезво оценивая соотношение военных потенциалов сторон, на текущий момент отдает предпочтение другим, невоенным, методам урегулирования, в первую очередь политико-дипломатическим и международно-правовым. В Украину вторглась одна из мощнейших армий мира, при чем потенциальная (и не только) зона конфликта включает морской театр и оккупированный Крым на юге, почти две тысячи километров границы на востоке, к этому сейчас добавляется вероятность нападения со стороны Беларуси на севере.
Тем не менее в дипломатии есть такой закон «никогда не говори никогда». Во-первых, не нужно бояться формальных цифр военного потенциала сторон – чем больше страна, тем больше врагов она имеет, тем распыленней ее военная структура. В возможностях создать группировку сил, которую можно выставить на украинском направлении на длительный период боевых действий, не остерегаясь утраты обороноспособности на других стратегических направлениях, Россия весьма ограничена.
Во-вторых, сегодняшняя украинская армия уже не та, что была в 2014 году. И эта трансформация продолжается, набирает оборотоы. Украина уже не беззащитное «внеблоковое государство» – мы имеем надежных партнеров и, надеюсь, в будущем, – союзников. Наши вооруженные силы готовы к защите территориальной целостности и государственного суверенитета Украины. Военная операция по освобождению временно оккупированных территорий вполне возможна при определенных внешнеполитических условиях.
Когда сложится для этого военно-политическая обстановка – вопрос времени. Азербайджан ждал, точнее готовил к операции деоккупации свою армию, двадцать шесть лет. Мы тоже должны быть «всегда готовы». Однако, подчеркну, военный путь решения конфликта – крайняя мера, когда оказываются исчерпанными все другие способы восстановления территориальной целостности страны.
С другой стороны, сейчас Россия поставляет свой газ в Европу в обход Украины. Со своей стороны, Киев предлагает России на транзит газа по льготным ценам. Как данный энергетический вопрос Киев собирается решать с Россией?
- Следует смотреть на вещи трезво: Россия ведет экономическую войну с Украиной уже семь лет. С переменным успехом. Киев научился противостоять экономическим атакам Москвы. Более того – и контратаковать. Украина не покупает природный газ у России с 25 ноября 2015 года. Наша страна только обеспечивает транзит газа в Европу из России по украинской газо-транспортной системе в соответствии с контрактами 2019 года.
После попытки энергетического шантажа со стороны России 2014-2015-го годов мы смогли сократить потребление газа, нарастить собственную добычу, а нехватку компенсируем за счет реверса газа из Европы. Газ в Украину импортируют более 60 европейских компаний и доля каждой из них не превышает 30%. «Газпрома» среди них нет и больше не будет. Что касается пресловутой скидки на транзит газа для «Газпрома» - это жест доброй воли для наших европейских партнеров, а не России.
Украина предложила России скидку на транзит природного газа в Европу, что должно увеличить поставки и облегчить энергетический кризис в регионе. При чем, чтобы было понятно, предложенная скидка будет распространяться только на объемы природного газа, сверх договорных (по действующему ныне договору) 40 млрд. кубометров в год, которые Украина обязалась транспортировать в Европу из России – свободная мощность украинской ГТС будет доступна и «Газпрому». Однако «Газпром» пока не транспортирует в Европу даже законтрактованный объем.
Обходные газопроводы РФ, как то «Северный поток» и «Северный поток – 2», «Южный поток» мы небезосновательно считаем не экономическими проектами, а инструментами газовой войны России против объединенной Европы, и будем противодействовать им и в дальнейшем.
Сегодня одним из главных вопросов является усиления отношений Турции и Украины. Официальный Киев желает стать наблюдателем в тюркском совете. Как вы оцениваете данную инициативу и как она будет воспринята на Западе и в России? Насколько союз Украины с тюркоязычными странами возможен в нынешних условиях?
- Углубление сотрудничества Украины и Турции, в том числе в военно-технической сфере – не вопрос, а свершившийся факт. Турецкая Республика хочет и может играть роль лидера в Черноморском регионе. И обострение обстановки в нем, к чему упорно ведет Москва, вовсе ей не на руку. Анкара официально заявила о непринятии оккупации Крыма Россией и позицию свою в этом вопросе изменять не собирается. Кроме того, важным внутриполитическим фактором для неё является большая и активная крымскотатарская диаспора.
Для нашей страны «тюркский вопрос» тоже важен. Граждане Украины, – крымские татары, караимы, крымчаки, гагаузы, – имеют право на должное представительство в тюркском мире, которое им обязано обеспечить государство. Крымские татары и до войны были одной из движущих сил тюркского единства: в 2009 году мне довелось присутствовать на 14-м Всемирном Курултае тюркской молодежи мира в Ялте. Тогда к нам приехали делегаты от Турции, Азербайджана, Северного Кипра, Узбекистана, Кыргызстана, Казахстана, представители тюркских меньшинств из Македонии, Болгарии, Румынии, Молдовы, Ирана, Афганистана, других стран. Россия, кстати, была представлена более чем 20 тюркскими народами.
Что же касается общего государственного курса Украины – она выбрала европейский вектор, европейскую и евроатлантическую интеграцию. Платформу же Тюркского союза Украина будет стремится использовать как еще одну площадку для борьбы за деоккупацию Крыма. Именно так охарактеризовала шаги Украины по получению статуса наблюдателя в Союзе первый заместитель министра иностранных дел Украины Эмине Джапарова. «Мы считаем, что это <статус наблюдателя в Тюркском союзе> тоже может быть площадкой, где мы можем поднимать тему Крыма и крымских татар и последствий, с которыми сталкивается народ сегодня, после оккупации», – заявила она «Радио Свобода».
Как известно, сейчас цены на газ во всем мире растут. А вместе с тем и растет влияние России на Европу и ее политическая и экономическая роль в ЕС тоже возрастает. Какую политику от Кремля стоит ожидать в таких условиях на постсоветском пространстве, а именно в регионе Южного Кавказа и Центральной Азии?
В условиях искусственно созданного ею же дефицита энергоносителей в Европе, Российская Федерация, будет и в дальнейшем всеми силами, всеми доступными способами, удерживать позицию монополиста в энергообеспечении Европы среднеазиатскими энергоносителями. Тактика, конкретные способы достижения этой цели, могут разниться – от статуса «монопольного покупателя» до блокирования проектов без её участия политическими, экономическим и международно-правовыми способами.
Разжигание вооруженных конфликтов, в том числе на путях вероятного транзита, – тоже один из способов удержать центральноазиатские страны в этих рамках, которым Россия традиционно не брезгует. Сосредоточившись на борьбе за «главный приз» – разрушение единой Европы с использованием «энергетического оружия», Москва, скорее всего, значительно меньше сил сможет противопоставить развороту энергетического импорта своих южных соседей в сторону Юго-Восточной Азии.
Это может дать шанс на выход Туркменистана, Узбекистана и, возможно, Казахстана из сферы влияния России и их конкуренции на восточном направлении. Понятно, что Москва не приемлет честную конкуренцию, но, видится, главные битвы на востоке ещё впереди.
