Президентские выборы, состоявшиеся 19 октября 2025 года в Турецкой Республике Северного Кипра, стали историческим поворотным моментом не только в политической жизни острова, но и с точки зрения стратегического баланса в Восточном Средиземноморье. Эти выборы ознаменовали начало процесса пересмотра внутренней политической ориентации турецкой стороны, который может оказать непосредственное влияние на будущее кипрского вопроса.

В условиях, когда на протяжении более двух десятилетий конфликт на острове оставался нерешённым, неожиданное изменение предпочтений избирателей привело к формированию новой геополитической реальности как для внутренних, так и для региональных акторов.

Президентство Туфана Эрхюрмана знаменует собой новый этап во внешнеполитической ориентации ТРСК, который можно охарактеризовать как «политику баланса». Вместо сохранения отношений, основанных на полной зависимости от Турции, политическая идентичность и риторика Эрхюрмана отражают стремление признать стратегическую значимость Анкары, одновременно добиваясь сохранения дипломатической автономии Никосии.

Такой подход можно интерпретировать через концепцию «скоординированного суверенитета» — как альтернативу классической модели «полной интеграции». Иными словами, хотя внешнеполитические решения ТРСК по-прежнему выстраиваются в тесной координации с Анкарой, они направлены на расширение дипломатического пространства для манёвра.

Политическая ориентация нового президента идеологически представляет собой левоцентристский, социал-демократический и федеративный подход. Такая позиция предполагает более сбалансированную стратегию в отношениях между Никосией и Анкарой — открытую к диалогу, но в то же время направленную на укрепление внутренней автономии и институциональной легитимности ТРСК.
Таким образом, внешнеполитический курс администрации Эрхюрмана, по всей вероятности, будет двухопорным.

Во-первых, он предполагает сохранение отношений с Турцией в сферах безопасности и экономического сотрудничества.
Во-вторых, — возобновление кипрских переговоров с целью более эффективной защиты интересов ТРСК и киприотов-турок на международных площадках.
Этот двойной подход потребует как согласования со стратегическими интересами Анкары, так и принятия практических мер, направленных на укрепление переговорных позиций Лефкоши и её претензий на международную легитимность.

Новое направление развития ТРСК одновременно является и возможностью, и вызовом для Турции. Анкара рассматривает существование республики как важнейший элемент своей геополитической стратегии в Восточном Средиземноморье, поэтому любая смена политического курса в Никосии неизбежно оказывает влияние на региональное видение Турции.
Администрация Эрхюрмана, по всей видимости, будет стремиться сохранить роль Турции как гаранта, не ставя её под сомнение, а лишь пересматривая дипломатические формы взаимодействия. Ожидается, что координация с Анкарой продолжится, особенно в таких областях, как оборона, энергетика и инвестиции в инфраструктуру. Вместе с тем вероятно, что акцент на экономической и административной автономии ТРСК будет звучать всё чаще.

Такое развитие событий потребует от Турции политики «стратегического терпения». Если инициативы Эрхюрмана, направленные на институциональные реформы и повышение прозрачности, будут восприняты Анкарой как усилия по укреплению демократического потенциала, а не как попытка вмешательства во внутренние дела, это может заложить новый фундамент взаимного доверия между сторонами.
Внешнеполитический подход Туфана Эрхюрмана ставит институциональную рациональность выше эмоциональной привязанности в отношениях с Турцией. Такой курс соответствует основополагающим принципам классической дипломатии национальных государств — суверенному равенству, взаимной выгоде и взаимному уважению.

В этом контексте внешнеполитический дискурс ТРСК в новую эпоху может эволюционировать от модели «одностороннего согласия Анкары и Никосии», характерной для предыдущего периода, к модели «дипломатической координации, основанной на переговорах и консультациях».

Этот подход не означает отказа от поддержки региональных интересов Турции. Напротив, он предполагает формирование более институционализированного альянса, основанного на принципах партнёрства и дипломатической гибкости, что способно придать отношениям Анкары и Никосии новое качество стратегического взаимодействия.

Будущее отношений между Турецкой Республикой Северного Кипра и Организацией тюркских государств

Политику Эрхюрмана в Организации тюркских государств (ОТГ) можно охарактеризовать как «дипломатию видимости». Ввиду отсутствия международного признания ТРСК, её представительство в международных организациях крайне ограничено; поэтому такие организации, как ОТГ, основанные на исторической, культурной и языковой общности, служат каналами легитимации ТРСК. Основной целью Эрхюрмана в отношениях с ОТГ будет институционализация статуса наблюдателя ТРСК в организации и последующее активное участие в программах социально-экономического и культурного сотрудничества. Включение ТРСК в образовательные, культурные и инвестиционные механизмы ОТГ станет не только символическим достижением с точки зрения международной видимости, но и усилит многообразие внешней политики ТРСК.
Однако левоцентристская политическая традиция Эрхюрмана склонна структурировать эти отношения не через идеологический дискурс «турецкого единства», а через концепцию «функционального регионализма». Иными словами, сближение ТРСК с Турецкой Республикой Северного Кипра (ТРСК) будет основано на экономическом развитии, цифровой трансформации, совместных проектах в сфере образования и техническом сотрудничестве, а не на риторике «оси цивилизации». Хотя формально это соответствует часто подчёркиваемой Анкарой риторике «геополитики тюркского мира», содержание этого сближения более прагматично. Администрация Эрхюрмана может попытаться управлять отношениями с ТРСК через независимые дипломатические каналы и сети гражданского общества, а не под прямым контролем Турции. Это можно рассматривать как шаг к укреплению внешнеполитического потенциала ТРСК; однако Анкара не захочет оставлять этот процесс без контроля.

Таким образом, политика Эрхюрмана в отношении тюркских стран  будет направлена на достижение баланса: с одной стороны, использование дипломатической сети Турции для повышения узнаваемости ТРСК, а с другой – на поддержку прямого представительства ТРСК на этих платформах. Эта двойная стратегия может быть положительно воспринята членами ТДТ, поскольку такие страны, как Казахстан, Узбекистан и Азербайджан, могут быть открыты для развития прямого партнерства с ТРСК в сфере образования, туризма или инвестиций с использованием механизмов «мягкого признания». Такие отношения фактически обеспечат дипломатическую легитимность ТРСК, несмотря на её непризнанный статус.

Другим заметным элементом в отношениях Эрхюрмана с Анкарой станет смягчение риторики. Риторика «одна нация, два государства», часто звучавшая при предыдущей администрации, способствовала укреплению эмоциональной и националистической связи, а также провоцировала дискуссии о взаимозависимости в международной дипломатии. Эрхюрман будет избегать этой риторики, предпочитая вместо этого более взвешенный, дипломатичный язык. Это может быть воспринято турецкой общественностью как «разочарование», но будет способствовать тому, что ТРСК станет более независимым игроком в международных кругах. Такое изменение тональности также может повысить мотивацию светских, модернистских или прозападных государств-членов Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК) к установлению отношений с ТРСК.
Однако не следует упускать из виду три ключевых фактора, которые могут привести к напряженности между Анкарой и Никосией. Во-первых, будущее турецкого военного и силового присутствия на острове. Эрхюрман склонен сохранять статус-кво в этом вопросе, но в долгосрочной перспективе он может добиваться участия местных органов власти через такие механизмы, как «комиссии по сотрудничеству в области безопасности». Во-вторых, контроль за механизмами экономической помощи. Новая администрация потребует прозрачности и местного контроля при распределении средств из Турции. В-третьих, диверсификация дипломатического дискурса. Стремление Никосии к возобновлению взаимодействия с платформами, связанными с ЕС и ООН, помимо TDT, может быть воспринято Анкарой с подозрением.

Психополитический аспект имеет решающее значение для понимания смысла выборов. Предпочтения избирателей-турок-киприотов формируются идентичностью, принадлежностью и коллективной памятью. Успех Эрхюрмана в какой-то степени демонстрирует сдвиг идентичности турок-киприотов в сторону более автономной, европейской и модернизационной ориентации, а не автоматической и полной зависимости от Турции. Эта психополитическая трансформация отражает как требования молодого электората, так и растущие ожидания реформ на фоне многолетнего статус-кво. Политические деятели столкнутся с проблемами легитимности, если им не удастся согласовать это требование, основанное на идентичности, с экономическими и институциональными реформами.

С точки зрения поведения региональных игроков, выборы могут привести к эскалации или ослаблению напряжённости между Турцией и ЕС в краткосрочной перспективе. Если Эрхюрман сможет проводить конструктивную внешнюю политику, основанную на переговорах, и разработать конкретные меры по укреплению доверия с греко-кипрской администрацией Южного Кипра (GCASC) и международными игроками, это может открыть новые каналы для отношений с ЕС. Однако, если напряжённость в отношениях с Анкарой усилится, региональная стабильность может оказаться под угрозой, поскольку ЕС и Греция уже не смогут вмешиваться в дела острова и использовать механизмы регулирования напряжённости. Одновременно с этим стратегии энергетических компаний и глобальных игроков в отношении региона будут меняться в зависимости от предсказуемости политической обстановки.

Когда все эти факторы соберутся воедино, ожидаемая внешняя политика Эрхюрмана в отношении Анкары будет основана на формуле «союза, основанного на рациональности, а не на лояльности». Это означает переосмысление отношений без их разрыва. Для Турции, при правильном управлении этим процессом, ТРСК может сформировать более предсказуемый и договороспособный профиль в Восточном Средиземноморье. Однако, если Анкара воспримет это стремление к автономии как «центробежную тенденцию», в отношениях может начаться новый период охлаждения.

Подводя итог, можно сказать, что эпоха Эрхюрмана обладает потенциалом для формирования более институционального, многостороннего и рационального понимания дипломатии в отношениях ТРСК как с Турцией, так и с тюркским миром. При правильном управлении этот процесс может превратить ТРСК из одинокого игрока в Восточном Средиземноморье в функциональный дипломатический мост в тюркском мире. При неправильном управлении Никосия может оказаться в ловушке хрупкого политического равновесия, что приведет к потере доверия как со стороны Анкары, так и со стороны региональных игроков.