С самого начала военных действий в Украине, российские войска неоднократно совершали атаки на энергетическую инфраструктуру. Известны факты нападений на Днепро ГЭС, Каховскую ГЭС и другие важные объекты.
Только недавно сообщалось о массированном ударе по Украине, целью которого стали объекты энергетической инфраструктуры и который некоторые эксперты назвали самой масштабной атакой с начала войны.
О том как энергетическая инфраструктура Украины справляется с продолжающейся российской агрессией рассказал Президент Центра глобалистики «Стратегия ХХІ» Михаил Гончар.
По его словам, российские удары по энергетической инфраструктуре страны привели к разрушению подавляющей части тепловой генерации и более половины гидроэнергетики.
“Тем не менее, базовая генерация у нас атомная. До ударов она обеспечивала порядка 56 процентов электроэнергии. Сейчас мы в проблемом состоянии, конечно. Несмотря на то, что сфера атомной энергетики продолжает работать, часть энергоблоков поочерёдно выводится на профилактические ремонты. По этим причинам сейчас тяжело с электроэнергией. В наиболее сложном положении Киев и столичный регион, потому что это самый большой энергопотребитель. И поэтому здесь самые длительные периоды отключения электроэнергии. Тем не менее, энергосистема функциональна, хотя работает она, конечно, в аномальном режиме”, - отметил Гончар.
Комментируя намерение Евросоюза отказаться от украинского транзита газа с 2025 года, эксперт указал на то, что в первую очередь это говорит об отказе ЕС от российских энергоресурсов: “Мы как любая транзитная страна, обеспечиваем поставки если у покупателя есть интерес купить газ у продавца. Но если у покупателя, в данном случае у Европейского Союза нет такого интереса, то, соответственно, российский газ ему не нужен. Поэтому логично, что транзита не будет. Мы этот транзит обеспечивали, исходя прежде всего из необходимости удовлетворения покупателей в ЕС. Если бы это были иные условия, этот транзит давно был бы прерван. Тем более, что с российской стороны сейчас последние два месяца начались удары по нашей газовой инфраструктуре”.
Вместо этого, ЕС намерен продолжать использовать украинскую газотранспортную систему, в частности газохранилища, для размещения там европейских запасов газа.
“Российские войска как раз бьют по подземным хранилищам газа на западе Украины. Идут безуспешные на данный момент попытки разрушить наземную инфраструктуру. Это удар уже не только по нам, но и по Европе”, - отмечает Гончар.
По его словам, причина в том, что начиная с 2020 года украинские подземные газовые хранилища активно используются европейскими компаниями для хранения газа на зимний период: “В 2020 году вообще был рекорд. Практически треть мощностей подземных хранилищ была заполнена именно газом европейских трейдеров. Даже зимой 2023-2024 годов объём закачки был совершенно другой. Порядка 2-х с половиной миллиардов кубических метров, а не 10, как в 2020 году. На сезон 2024-2025 годов предполагалось, что объем может составить 4 миллиарда. Очевидно, что после озвучивания этих планов начались удары по нашей газовой инфраструктуре. Поэтому сложно сказать, что будет на предстоящий зимний период”.
Так или иначе, отмечает эксперт, Украина использует эти газохранилища: “Мы сейчас обходимся газом собственной добычи. Импорт нам не нужен. Если с европейской стороны будет готовность, а этот вопрос обсуждается, обеспечить воздушное прикрытие подземных хранилищ и атомных электростанций, то, в принципе, хранение газа будет достаточно безопасным”.
Комментируя вопрос о роли Украины в энергобезопасности Европы, Гончар подчеркнул тот факт, что энергосистемы ЕС, Украины и Молдовы прошли синхронизацию: “Мы стали частью энергосистемы ЕС на самом начальном периоде российского вторжения в 2022 году. Синхронная работа энергосистем продолжается. Это как бы взаимная польза. Например недавно наша энергосистема предоставила аварийную помощь Польше, чья инфраструктура чувствительна к колебаниям спроса и производства угля”.
Эксперт также подчеркнул наличие взаимовыгодных перетоков и с соседними странами, такими как Словакия, Румыния, и по меньшей мере Венгрия: “Сейчас, конечно, они оказывают нам серьёзную помощь, экспортируя электроэнергию, чтобы покрыть наши потребности”.
Гончар подчеркнул, что Украина также способна покрывать определенные пики в энергосистеме ЕС за счет стабильной работы атомной энергетики страны: “Но, разумеется, в связи с разрушением части нашей генерации, наша атомная энергетика теперь прежде всего сориентирована на обеспечение потребностей внутренних потребностей”.
Что касается газовой сферы, Гончар отметил, что газовые хранилища используются Европой начиная с 2015 года, когда Украина полностью отказалась от использования российского газа и, соответственно, были освобождены объёмы подземного хранения для большего использования европейскими трейдерами: “А в 2020 году, как я уже отметил, у нас был пик этого использования в связи с полной адаптацией нашей системы хранения к европейским требованиям. Более того, это было коммерчески выгодно в связи с более низкими тарифами, чем в соседних странах Центральной Европы”.
Гончар также отметил, что Украина была первой страной, которая перешла на альтернативное производство: “Некоторые страны только сейчас приступают к этому процессу. К примеру, Чехия, Словакия, где имеются реакторы советского или российского дизайна. Здесь мы являемся примером прежде всего, потому, что российская агрессия, начиная с 2014 года как бы ускорила процесс диверсификации".
По словам Гончара, однако не стоит преувеличивать значение Украины для энергобезопасности ЕС:
“В целом, потому что ЕС это экономический гигант. Его основные энергетические активы сосредоточены не на востоке, а скорее на западе и севере. Имеется ввиду регион Северного моря, где находятся и газовые разработки, и огромное количество ветропарков и, собственно говоря, ядерная энергетика во Франции”.
В этом смысле Украина являемся определённым важным компонентом энергобезопасности прежде всего восточной периферии европейского союза, то есть ближайших стран Центральной Европы, подытожил Гончар.
