Являясь мостом между севером и югом, западом и востоком, Казахстан, благодаря своему географическому положению считается «центральной» страной Центральной Азии, а огромные природные ресурсы лишь повышают геополитическую значимость региона. 9-ая по величине и 6-я по запасам природных ресурсов страна в мире находится в самом центре Евразии и имеет доступ на крупные рынки соседних государств.
Выгодное расположение на важном маршруте, соединяющем Европу и Азию, богатая минерально-сырьевая база плюс господдержка инвестиционных проектов, благоприятные условия для ведения бизнеса обуславливают тот факт, что Казахстан занимает ключевое место в геополитике Центральной Азии. И потому внешняя политика Астаны всегда находятся в центре повышенного внимания как стран региона, так и крупных держав мира, в том числе таких, как как США, Россия, Китай, Турция, а также Европейского Союза.
В Казахстане 2023 год выдался довольно динамичным, сопровождался важными политическими событиями и экономическими реформами.
С точки зрения достижений во внутренней политики, как правило, выделяется введение выборности акимов сельских населённых пунктов и городов районного значения, а затем глав районов, городов областного значения, считается, что она приведет к демократизации общества через прямые выборы акимов, децентрализации власти и экономики, прозрачности выборов и росту политической культуры, повышению кадрового потенциала и т.д. Также в Казахстане был принят закон по вопросам общественного контроля, в полную силу заработал институт онлайн-петиций. Кроме того, был провозглашен новый экономический курс, который очень хорошо себя показал: наблюдался рост экономики, инфляция замедлилась, в вопросе привлечения прямых иностранных инвестиций по итогам года планируется выйти на отметку порядка 27 миллиардов долларов.
Но особо, конечно, стоит отметить активную деятельность Казахстана на внешнеполитическом поле. Президент казахского государства Касым-Жомарт Токаев в этом году совершил эдакий внешнеполитический марафон, посетив с официальным визитом ведущие страны мира, в том числе Китай, Россию, Турцию, Саудовскую Аравию, Вьетнам, США, Германию, встретившись с лидерами 20 государств, включая Си Цзиньпина, Владимира Путина, Реджепа Тайипа Эрдогана, Джо Байдена, Олафа Шольца. В свою очередь Астану также в этом году посещали высокие политические гости - президент Франции Эмманюэль Макрон, Турции Реджеп Тайип Эрдоган, России Владимир Путин, госсекретарь США Энтони Блинкен.
Примечателен тут тот факт, что главная борьба за влияние и расположение Казахстана ведут три основные силы – Россия, Китай и Запад в лице США и Европы. Можно было наблюдать, как США и Европа стремятся расширить свое политическое и экономическое влияние в центральноазиатском регионе. Было видно, что Соединенные Штаты ищут подход к региону, где их влияние меньше, чем у России и Китая. И в условиях жесточайшего противостояния этих трех крупных геополитических игроков вызывает интерес, насколько Казахстану удается сохранить традиционную многовекторность и сбалансированность своей внешней политики, так как в данной ситуации имеются сложности маневрирования. В то же время, стоит напомнить, что казахстанский замминистра иностранных дел Роман Василенко заявил Politico, что растущие связи Казахстана с Западом помогают республике отстаивать свою независимость в регионе, где исторически доминировали Россия и Китай.
Отдельно в отношениях Казахстана с Запада следует обратить внимание на казахстано-французские отношения. Напомним, что 1 ноября Астану посещал с визитом президент Франции Эммануэль Макрон. По итогам визита был подписан ряд соглашений, в том числе, декларация о намерениях по сотрудничеству по стратегическим минералам. И хотя тесные отношения между этими двумя странами, как правило, объясняются экономической составляющей, а последний визит Макрона - переговорами об увеличении поставок урана, на фоне потери крупного поставщика в лице Нигера, действия Парижа в последнее время на международной арене, в частности на Южном Кавказе, дают основание полагать, что дело тут не ограничивается одними экономическими интересами.
Можно даже предположить, что Франция, пытаясь в последнее время внедрить в отношениях с Казахстаном такой рычаг давления, как военно-техническое сотрудничество, стремится помешать формированию полноценного военно-политического союза тюркских государств, (особенно, учитывая ее враждебное отношение к Азербайджану и Турции).
К слову, о тюркских государствах – конечно, же стоит отметить такое направление внешней политики, как сотрудничество Казахстана со странами-членами Организации тюркских государств. Астана придает особое значение тюркскому миру, тем более что именно от Казахстана в свое время исходила инициатива создания Тюркского совета (прежнее название ОТГ). В этом году прошел ряд встреч в формате ОТГ, самой значимой из которых можно назвать прошедший в Астане 10-й юбилейный саммит Организации, на котором Казахстан принял председательство в ОТГ на следующий год.
На саммите президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что усиление интеграции тюркских народов является общей задачей для членов Организации. Предполагается, что тюркская организация будет использовать коллективные ресурсы государств-членов и станет силой, с которой придётся считаться на мировой арене (что описано и в документе «Концепция тюркского мира на период до 2040 года»). В условиях диверсификации внешней политики Казахстана и резко выросшего значения Среднего коридора, развитие внешней политики Астаны в этом направлении, безусловно, также вызывает особый интерес.
Ну и, конечно, азербайджано-казахстанские отношения, которые за последние пару лет вышли на качественно новый уровень. Казахстан и Азербайджан являются странами с едиными тюркскими корнями, обе страны являются сильнейшими в своих регионах, и стремятся уверенно отстаивать свои позиции на международной арене. Азербайджан играет важную роль в развитии экономических связей стран Центральной Азии с Европой, и с этой точки зрения важнейшим проектом для Казахстана и Азербайджана является развитие Среднего коридора.
Кроме того, Казахстан в последние годы играет важную роль в продбезопасности Азербайджана, а наша страна – в транзите казахстанских углеводородов.
За последние пару лет состоялся ряд взаимных визитов на высоком уровне, расширялись сферы сотрудничества. Этот успех был закреплен во время апрельского визита президента Азербайджана Ильхама Алиева в Казахстан, а затем и во время ноябрьского на астанинский саммит ОТГ. А затем в том же месяце уже Касым-Жомарт Токаев посетил Баку в рамках недели СПЕКА - Специальной программы ООН для экономик стран Центральной Азии, которая, к слову, лишний раз подчеркнула значение нашей страны для этого региона.
В апреле текущего года президент Токаев заявил о необходимости обновления Концепции внешней политики Казахстана – документа, определяющего систему международных отношений страны до 2030 года, принятого в марте 2020 года, в соответствии с сегодняшними геополитическими реалиями, новой геополитической ситуацией.
И потому, с учетом вышеперечисленных факторов, мы решили поинтересоваться у кандидата политических наук, директора «Группы оценки рисков» (Казахстан) Досыма Сатпаева, какими ему видятся итоги года во внешней политике Казахстана, и какие изменения во внешней политике следует ожидать в следующем году, как будут расставляться приоритеты.
– А как вы оцениваете внешнюю политику, что можете сказать о геополитической ориентации Казахстана по итогам года? В этом году можно было наблюдать, как Соединенные Штаты и Европа стремятся расширить свое политическое и экономическое влияние в центральноазиатском регионе, и, в частности, в Казахстане. Чем это обусловлено, и удается ли Астане в таких условиях сохранять свой основной принцип во внешней политике – сбалансированность и многовекторность?
– Госсекретарь США Энтони Блинкен в конце февраля и в начале марта текущего года не только посетил Казахстан и Узбекистан, но также провел встречу с министрами иностранных дел стран Центральной Азии на региональной площадке С5+1 (5 стран ЦА и США), которая важна для Штатов, так как это единственная многосторонняя платформа у Вашингтона для общения сразу со всеми государствами региона. Данная площадка появилась еще при Бараке Обаме. Сохранилась при Дональде Трампе. И продолжает функционировать при Джо Байдене. В то же самое время, Казахстан и Узбекистан являются важными региональными игроками не только для США, но также и для Европейского Союза.
США еще с 90-х годов находятся в числе крупнейших зарубежных инвесторов Казахстана, особенно в нефтегазовом секторе, инвестировав в страну почти $40 млрд. долларов.
В начале ноября прошлого года Казахстан посетил помощник государственного секретаря США по делам Южной и Центральной Азии Дональд Лу, который заявил, что энергетические ресурсы, которые идут из Центральной Азии через Каспийское море, после начала войны в Украине, стали очень важны как для мировой энергетической стабильности, так и для энергетической безопасности Европы.
ЕС активно ищет альтернативные поставки нефти и газа из других постсоветских стран, чтобы сократить свою зависимость от России. Европейский союз за последние 10 лет инвестировал в страны Центральной Азии более $120 миллиарда долларов, из которых около 70% всех этих средств были направлены в Казахстан. При этом основными покупателями казахстанской нефти до сих пор являются европейские страны.
Но если война в Украине это долгая война на истощение ресурсов, то одна из главных опасностей в первую очередь для Казахстана будет заключаться в том, что Россия будет как удав все больше заглатывать казахстанскую экономику для того, чтобы сделать ее частью своей санкционной экономики. Поэтому, Запад не скрывал, что его беспокоит превращение Казахстана и всей ЦА в важный коридор для России, чтобы обходить санкции. Несколько компаний из разных стран региона уже попали в санкционные списки США и Украины. С другой стороны, Центральная Азия оказалось в интересной и сложной ситуации. Регион окружают страны, которые находятся под санкциями: Россия, Иран, Афганистан. А Китай и США в состоянии конфронтации. То есть Центральная Азия стала заложником геополитической ситуации. С другой стороны, США и ЕС пока невыгодно вводить жесткий пакет санкций против стран Центральной Азии, как по экономическим (присутствие западных инвесторов), так и по геополитическим соображениям (нежелание толкать эти страны в объятия России и Китая).
В свою очередь, Пекин, и Москва долгое время активно противодействовали любым попыткам США укрепить свои позиции в Центральной Азии.
Но Китай, с одной стороны, был сильно разочарован в Путине и в действиях России в Украине, которые привели к тому, чего Пекин меньше всего хотел, а именно к консолидации Запада, а также к расширению и укреплению НАТО.
Но неожиданная для Москвы и Пекина консолидация западных стран и жесткие пакеты санкций после начала войны в Украине, сейчас заставляют Китай просчитывать все возможные риски прямой конфронтации с Тайванем, а, следовательно, с США и их союзниками в этом регионе.
С другой стороны, для Китая важно, чтобы Россия не слишком ослабла на постсоветском пространстве и была инструментом конфронтации с Западом, чтобы это отвлекало внимание и ресурсы НАТО. Китаю не выгодна победа Украины, так как Пекин это будет, в том числе рассматривать, как победу коллективного Запада. Это и объясняет мартовский визит Си Цзиньпиня в Россию. Именно поэтому, в беззубом и аморфном, китайском мирном плане, было вообще мало про интересы Украины. Там даже слово война не упоминается. Зато в этом плане был пункт по поводу отказа от расширения военных блоков и введения односторонних акций по отношению к России. Можно согласиться с точкой зрения китаиста Александра Габуева, который считает, что Китаю также важно, чтобы война не привела к коллапсу нынешнего режима в России и не привела к установлению продемократического, прозападного правительства в Кремле.
Именно поэтому, страны Центральной Азии оказались в интересном положении, когда с одной стороны, в случае конфликта Китая и США вокруг Тайваня, появляется риск образования более тесного военно-политического альянса Китай и России, где первый будет лидером, а второй вассалом.
Но данный конфликт нанесет серьезный удар по попыткам некоторых стран Центральной Азии проводить многовекторную политику, так как Пекин и Москва будут требовать присоединения к этому альянсу. Более того, как уже сейчас Казахстан и другие страны ЦА стали частью санкционной, военной экономики России, помогая ей с «серым импортом», так и создание Китаем мобилизационной экономики военного времени в любом случае будет влиять на политические и экономические процессы в нашем регионе.
С другой стороны, способность Китая и Запада удержаться от конфликта вокруг Тайваня после встречи Джо Байдена и Си Цзиньпиня также повышает безопасность Центральной Азии. Кроме этого, при разных вариантах развития ситуации, любые попытки России реализовать в регионе свой «экспорт хаоса» либо как инструмент давления, либо как прямое посягательство на чей-либо суверенитет, не будет поддержано Китаем, которому на данный момент крайне не выгодна дестабилизация обстановки как в Казахстане, так и во всем центральноазиатском регионе, которая может вызвать эффект домино.
Поэтому Китай интересует только одно. А именно сохранение status quo в отношениях со странами региона, где местные правящие круги также должны гарантировать долгосрочную внутриполитическую стабильность. Например, учитывая то, что за последние 15 лет, по официальным данным, Китай инвестировал в экономику Казахстана почти $30 млрд. долларов, в основном в нефтегазовую отрасль, понятно, что для Пекина политическая стабильность в Казахстане имеет прямую связь с инвестиционными рисками. Это дает возможность Казахстану использовать Китай в качестве одного из геополитических балансов по отношению к России.
Кроме этого, для Китая наш регион является одним из дополнительных перспективных источников добычи редкоземельных металлов. Естественно, что это беспокоит ЕС и США, так как речь идет не только о сырье для производства полупроводников или электромобилей, но также о проблемах с поставками сырья для военно-промышленного комплекса Европы и США, которые активно направляют вооружение и боеприпасы для поддержки Украины. Тем более, что Европейский Союз, как отмечают эксперты, уже сильно зависит от поставок редкоземельных металлов через Россию из Китая, который пытается занять лидирующее место в мире по запасам и добыче, и это является самым уязвимым звеном в цепочках поставок. Поэтому Казахстан и другие страны ЦА важны для Запада по причине наличия критических материалов и редкоземельных металлов, что и объясняет недавнее заявление Европейского союза о готовности помочь Казахстану не только в добыче редкоземельных и других металлов, но и в их переработке.
Кстати, что касается других металлов, то по оценкам аналитиков, Казахстан уже закрывает 36% потребности Европы в титане, который используется как в гражданской, так и военной промышленности. Кроме этого, Казахстан также поставляет 71% необходимого Евросоюзу фосфора.
Все это указывает на то, что страны ЦА имеют хорошую возможность использовать эту конкуренцию себе на пользу в первую очередь исходя из собственных интересов модернизации своих экономик на основе развития новых инновационных отраслей, а не превращение в новые источники сырья для Запада и Китая.
– Ну, а что насчет развития казахстано-французских отношений, и, в частности, президента Франции в Казахстан?
- Визит президента Франции Э.Макрона в Казахстан больше имел экономический характер и был своеобразным ответом на более активную внешнеполитическую деятельность Германии в Центральной Азии после начала войны в Украине. Так как в этом году Казахстан посещал президент Германии, Франк-Вальтер Штайнмайер. Также была встреча глав государств Центральной Азии в рамках «Саммита Германия+Центральная Азия» с федеральным канцлером Олафом Шольцем в Берлине. То есть Германия явно демонстрировала самую высокую активность в регионе из всех европейских стран. Поэтому Э.Макрону важно было также показать заинтересованность Франции укреплять отношения со странами ЦА и в первую очередь с Казахстаном и Узбекистаном. Тем более, что Франция входит в 10-ку торговых партнеров Казахстана. В прошлом году взаимный товарооборот достиг $4 млрд. долларов.
Франция также инвестировала в экономику Казахстана около $19 млрд. долларов.
У нас давно работает нефтегазовая компания «Total». Французская атомная компания «Orano S.A». разрабатывает урановые месторождения в Казахстане еще с 1996 года. И основная тема была связана с поставками урана из этих стран во Францию, чтобы обеспечить ее энергетическую безопасность, после потери крупного уранового поставщика в лице Нигера, где произошел военный переворот. Кроме этого, Э.Макрон также попытался выступить лоббистом французских ядерных технологий в Казахстане на фоне обсуждения проекта строительства первой АЭС в Казахстане. Астана в свою очередь выразила готовность увеличить объемы экспорта сырой нефти во Францию.
При этом, маловероятно что у Франции есть в регионе серьезные рычаги давления, чтобы оказывать какое-либо влияние на центрально-азиатские страны, чтобы влиять на их внутреннюю и внешнюю политику. ЕС в целом и отдельные европейские страны не являются ключевыми геополитическими игроками в ЦА. И только Казахстан имеет наиболее тесные экономические связи с ЕС, в первую очередь, с точки зрения поставки сырья.
– Как вы охарактеризуете развитие отношений между Казахстаном и странами ОТГ по итогам года? В частности, с Азербайджаном. Какие перспективы вы видите в развитии двусторонних отношений между нашими странами?
– Организация тюркских государств для Казахстана является важным элементом обеспечения геополитического баланса в регионе по отношению к другим геополитическим игрокам.
Азербайджан, Турция и Казахстан - три основных ключевых игрока, которые заложили основу создания тюркоязычного альянса. ОТГ – это важный элемент самоидентификации наших стран как тюркоязычных на международной сцене.
На данный момент, общее количество населения всех стран членов ОТГ составляет более 170 млн. человек, и с этим должны считаться другие центры силы.
Это также основа для тесных экономических взаимодействий. Создание Банка развития ОТГ и Тюркского инвестиционного фонда, с первоначальным капиталом до $500 млн. долларов было активно поддержано Казахстаном. В принципе более тесное взаимодействие в рамках Организации тюркских государств также может ускорить региональную кооперацию в рамках Центральной Азии, чтобы не застрять в сырьевой периферийной зоне мировых экономических процессов.
После начала войны в Украине, Казахстан и страны Центральной Азии пытаются стать важным транспортно-логистическим узлом в условиях выпадения России из глобальной системы транспортных связей. На эти цели до 2025 года в Казахстане планируется привлечь $20 миллиардов долларов инвестиций.
В настоящее время более 80% сухопутных транзитных перевозок по коридору «Китай – Европа» уже проходит через территорию Казахстана. И одним из приоритетов является развитие Транскаспийского международного транспортного маршрута, где важным партнером для Казахстана являются Азербайджан и Турция. По сути, создается новый Шелковый путь, с участием тюркоязычных стран, который идет от Китая до Европы.
При этом, отношения Астаны и Баку должны укрепляться вне зависимости от того, какие геополитические изменения происходят в мире. Потому что мир становится непредсказуемым, конфликты не будут сокращаться, а будут увеличиваться. Ведь то, что происходит в Украине, сейчас изучают военные аналитики всех стран, так как только во время войны можно проверить эффективность тех или иных военных доктрин и силу самих армий, проверить как надо и как не надо вести современные боевые действия в XXI веке. Этого не сделают ни учения, ни тем более красивые парады. Данная война уже разрушила миф о боевой мощи российской армии и оружия, а также эффективности российской военной тактики и стратегии. Это довольно серьезный удар по репутации России как военного партнера. Для Казахстана, все это также является важным кейсом, чтобы более эффективно проводить военную реформу и модернизацию армии с учетом быстро меняющейся действительности и опыта других стран. И успешный опыт военного реформирования в Азербайджане, который привел к блестящим военным успехам азербайджанской армии в конфликте с Арменией, был бы для Казахстана полезным.
Кроме того, можно согласиться с азербайджанским военным аналитиком Агилем Рустамзаде, который считает, что странам Центральной Азии, Азербайджану и Турции необходимо усилить взаимодействие в разработке и производстве современного вооружения, постепенно снижая свою зависимость от поставок российского оружия.
– Как, по-вашему, Казахстан будет выстраивать внешнюю политику в следующем году, будет ли делаться упор на какие-то отдельные направления? Какие, на ваш взгляд, изменения будут внесены в Концепцию внешней политики, как изменятся приоритеты?
– Война в Украине для постсоветского пространства будет иметь такие же структурные и системные последствия, как и развал Советского Союза, который привел к переформатированию международной политики, выстраиванию новой системы международных отношений, изменению геополитического баланса, появлению новых рисков и угроз, а также новых возможностей.
Перед Казахстаном стоят пять важных задач:
- не попасть в зону дипломатического «перекрестного огня» (между Россией и Западом);
- не оказаться втянутым в военный конфликт;
- не попасть под вторичные санкции;
- активизировать формирование и поддержание благоприятной, не агрессивной внешней среды, для стабильного развития страны и реализации поставленных целей и задач. Казахстан должен быть «too important to be threatened» (слишком важен, чтобы угрожали).
- укрепить свои позиции как региональной оси стабильности и развития.
При этом многовекторная политика Казахстана меняться не будет, так как одной из основ безопасности Казахстана должна быть поддержка и сохранение геополитического баланса сил в регионе по отношению ко всем геополитическим игрокам. В первую очередь, через более тесное экономическое и военно-политическое сотрудничество тюркских государств. Во-вторых, через более тесное экономическое взаимодействие со странами Центральной Азии. Не хотелось бы, чтобы, используя образное выражение западного исследователя международных отношений Арнольда Уолферса, страны Центральной Азии напоминали бильярдные шары, которыми играют другие игроки, определяя траекторию их движения. То есть будущую повестку развития нашего региона мы должны разрабатывать сами, а не передоверять это третьим игрокам.
