Из всех стран, граничащих с Украиной, наиболее уязвимое положениe после российского вторжения в Украину 24 февраля 2022 года у Республики Молдова. Молдова не входит в Европейский Союз и НАТО и соотверственно не может расчитывать на полноценную поддержку со стороны этих объединений. Усугубляет ситуацию то, что львиная доля поставок газа в страну осуществляется из России, что сказывается на энергетической безопасности, а также то, что на территории государства существует сепаратистский анклав - Приднестровье, где размещаются российские войска, подчиненные командованию Юго-Западного военного округа РФ. Кроме того, потенциальную опасность представляют сепаратистские и пророссийские настроения в Гагаузии.
В определенной степени, предоставление Республике Молдова статуса кандидата в члены Европейского Союза усиливает пошатнувшиеся в результате экономических проблем позиции президента Молдовы Майи Санду и пропрезидентской партии «Действие и справедливость» (PAS), которая имеет убедительное большинство в парламенте. Однако, большее внимание со стороны Европейского Союза, а также доступ к интеграционным фондам ЕС не решают всех проблем. Необходимость дополнительных и не всегда популярных реформ, которые обеспечили бы Республике Молдова возможность перехода к переговорам о членстве в ЕС тоже может негативно сказаться на рейтингах правящей политической силы и стать предметом манипуляций со стороны пророссийских оппонентов. При этом пророссийские силы могут рассчитывать на поддержку со стороны Тирасполя и Комрата.
Ситуация в Приднестровье
Процесс Приднестровского урегулирование в данный момент «заморожен». Переговорный формат 5+2, в который входят Молдова, Приднестровье, ОБСЕ, Россия и Украина, а также ЕС и США в качестве наблюдателей, заблокирован на фоне войны между Россией и Украиной. Со стороны России еще с 2014 года на разном уровне звучали призывы проложить к Приднестровскому региону корридор через территорию Украины.
Приднестровская сторона при этом настаивает на своем нейтральном статусе и желании избежать вовлечиния в конфликт, но, вместе с тем, судя по заявлениям руководства Приднестровья, не желает вести переговоры о реинтеграции с Республикой Молдова, а призывает к признанию независимости региона (на данный момент «независимость» Приднестровья никем не признана).
Мотивация приднестровцев понятна. За годы существования сепаратистского региона там наладились механизмы теневой экономики, которая опирается на экспорт в Молдову и в ЕС, а также на контрабанду.
Одним из ключевых предприятий, питающих приднестровскую экономику является Молдавский металлургический завод (ММЗ) в Рыбнице. Валовой доход завода достигает 200 миллионов долларов. Нельзя исключать, что коррупционные связи руководства ММЗ, с одной стороны, несмотря на наложенные санкции, донедавна обеспечивали поставки значительного количества металлолома с территории Украины, а с другой стороны, способствовали получению экологического разрешения, на основании которого ММЗ может теперь работать с металлоломом из Европы.
Еще одно предприятие, питающее экономику Приднестровья за счет налогов, а также являющееся потенциальным инструментом для построения коррупционных схем - Молдавская ГРЭС в Кучургане.
Работа ГРЭС обеспечивается за счет российского газа, который незаконно отбирается на приднестровском участке транзитного трубопровода (при этом долги начисляются Республике Молдова и по разным оценкам превышают 7-8 млрд. дол.)
При этом, выработанная электроэнергия также продается Республике Молдова. На данный момент Молдова закупает электроэнергию на Молдавской ГРЭС ежемесячно переподписывая договор о поставках, объясняя краткосрочность контрактов неопределенностью с поставками российского газа, на котором работает электростанция.
Ситуация с поставками газа и в самом деле тревожна. Так называемый президент Приднестровья Вадим Красносельский еще в конце прошлого года заявил о том, что власти Приднестровья готовы закрыть вопрос многомиллиардного долга с российской стороной, но при условии установления прямых договорных отношений с «Газпромом». Однако власти Молдовы считают, что такой подход поставит под сомнение энергетическую безопасность Республики. Также, без энтузиазма в Кишиневе рассматривают появление фирмы-прокладки Fast Oil & Gas International, которая ведет переговоры с «Газпромом» о транспортировке газа через приграничные с Приднестровьем пункты Ананьев или Гребенники на территории Украине (на данный момент основной маршрут импорта газа проходит через точку в Алексеевке (Украина) на северном сегменте молдавско-украинской границы, который не контролируется Тирасполем.
Преодоление энергетической зависимости Республики Молдова от России было в числе избирательных обещаний Майи Санду в ходе ее президентской кампании. И в самом деле, шаги в этом направлении предпринимаются. В частности, в мае 2022 госкомпания Energocom подписала контракт с компанией «Укргидроэнерго», который предусматривает поставку 30% необходимой Молдове электроэнергии из Украины, но вместе с тем, остальные объемы продолжит поставлять Молдавская ГРЭС.
Помимо предприятий, где основную долю контролирует российский бизнес, основным экономическим игроком в Приднестровском регионе является холдинг «Шериф», созданный Виктором Гушаном и Ильей Казмалы. В собственности холдинга сеть супермаркетов, автозаправочные станции, строительные компании, текстильное предприятие Tirotex, гостиницы, сеть мобильной связи, пекарни, ликеро-водочный завод, радиостанции и телеканалы, а также футбольный клуб.
Между правящей партией «Обновление» и холдингом «Шериф» в Приднестровье также есть тесные связи, а сын Виктора Гушана - Евгений Гушан является депутатом так называемого парламента Приднестровья. Президентскую кампанию так называемого президента Вадима Красносельского также поддерживал «Шериф».
Примечательно, что бизнес-структуры Приднестровья уже столкнулись с определенными трудностями. В частности, как утверждают в Молдове, после попадения СберБанка России под санкции США и Евросоюза и его отключения от системы международных электронных переводов SWIFT валюта из СберБанка за пределы России фактически не может быть перечислена напрямую. При этом банк является депозитарием валютных ресурсов так называемого Приднестровского республиканского банка ПМР. Таким образом, экспортеры включительно с холдингом «Шериф» сталкиваются со сложностями, а импортеры не могут оплатить зарубежную продукцию.
Наявность налаженного бизнеса, включительно с теневыми схемами, предполагает заинтересованность экономических игроков Приднестровья и связанных с ними политиков в стабильности региона и избежании усугубления ситуации как в разрезе военной безопасности, так и в разрезе риска дополнительных прямых или вторичных санкций. Однако, здесь интересы приднестровских экономических игроков вступают в конфликт с интересами российской стороны и рисками, истекающими из этих интересов.
Пребывание в сепаратистском регионе Оперативной группы российских войск (ОГРВ) обеспечивает возможность прямого влияния Москвы на регион и использования его против Украины. Численность войск составляет от 1500 до 1700 военнослужащих, основная задача которых охрана склада боеприпасов в селе Колбасная. В их распоряжении легкие бронемашины, несколько танков Т-64, РСЗО «Град». Гипотетическая угроза вторжения в Украину со стороны Приднестровья отвлекает внимание украинских войск, а также позволяет России осуществлять давление на официальную Молдову.
При этом, так называемая армия и силовики Приднестровья ориентируются на Кремль и теоретически готовы выполнять любую его команду, таким образом формируя противовес так называемому президенту ПМР Вадиму Красносельскому и холдингу «Шериф».
Совокупность приведенных факторов указывает на нестабильную обстановку в регионе и соответствующие риски для Республики Молдова в целом.
Ситуация в Гагаузии и отношения Комрата с внешними игроками
На первый взгляд ситуация в автономном регионе Гагауз Ери кажется более стабильной. Несмотря на сепаратские настроения в начале 90-х, автономный статус Гагаузии был успешно урегулирован на законодательном уровне. Согласно закону о статусе Гагауз Ери, руководитель образования - башкан (переводится как «глава»), является членом правительства Молдовы и участвует в назначении руководителей местных подразделений всех правоохранительных органов, в том числе начальника территориального управления Службы информации и безопасности.
Однако, несмотря на широкую автономию, в последние годы в регионе тоже намечаются негативные тренды, во многом инспирированные Москвой и направленные на сохранение и усиление российского влияния. После того, как в ноябре 2013 года Молдова подписала Соглашение об ассоциации с ЕС, Гагаузия провела консультативный референдум, на котором 96% жителей автономии проголосовали за право Гагауз Ери на внешнее самоопределение в случае, если Молдова «утратит суверенитет», чем, в интерпретации властей Гагаузии может быть и вступление Молдовы в Европейский Союз. Кишинев признал плебисцит незаконным. Помимо того, в 2016 году в Гагаузии был подготовлен пакет законопроектов, которым предполагалось определить особое место для Гагаузии в системе местного публичного управления Молдовы и обеспечить взаимоконтроль сторон при внесении изменений и дополнений в закон «Об особом правовом статусе АТО Гагауз-Ери».
Представители Гагаузии настаивали на том, что автономное образование, в дополнение к тому, что башкан Гагаузии входит в правительство Молдовы, должно иметь постоянное представительство в парламенте страны в пределах квоты в пять депутатов (заслуживает внимания тот факт, что квоты и право вето на внешнеполитические решения рассматривались как опция и для Приднестровья, в частности в разработанном Россией Плане Козака в 2003 году, который снова был актуализирован в последние годы периода президентства Игоря Додона).
В 2017 году, молдавский парламент принял закон по борьбе с иностранной пропагандой, запрещающий трансляцию новостных, военных и политических программ из России, но в Гагауз Ери его пытаются саботировать. Пока не ясно в какой степени в Гагаузии будет имплементирован закон об информационной безопасности, недавно принятый парламентом Молдовы и промульгированный президентом Майей Санду и позволяющий купировать российское информационное влияние.
На фоне значительного влияния России, тревогу вызывают признаки координации действий между Гагаузией и Приднестровьем. Оба образования традиционно поддерживают между собой тесные связи, в том числе на уровне «межпарламентских контактов». Также в медиа-пространстве поддерживается нарратив о том, что Приднестровье и Гагаузия являются партнерами в сохранении статус-кво для этих образований (непризнанной независимости Приднестровья и автономии Гагауз Ери).
Более того, инициативы Приднестровья о переходе на прямые договорные отношения с Газпромом также поддерживаются в Гагаузии и рассматриваются как образец для собственных решений подобного толка. В частности, накануне российского вторжения в Украину депутаты Народного собрания Гагаузии (НСГ) обратились с письмом к президенту России, замглаве администрации президента РФ Дмитрию Козаку, послу России в Молдове Олегу Васнецову и главе совета директоров «Газпрома» Алексею Миллеру, в котором обратились с просьбой оказать Гагаузии гуманитарную помощь отдельными поставкам природного газа. Вероятно, шаг был предпринят для того, чтобы протестировать готовность молдовских властей противостоять такому сценарию и выявить у Кишинева соответствующие инструментов. Примечательно, что направление письма состоялось в течении нескольких дней после избрания председателем НСГ Дмитрия Константинова. Это избрание стало возможным с 15-ой попытки. Представители НСГ также поднимали вопрос о возможности поставок газа из Турции, но есть основания полагать, что серьезно рассматривались лишь контакты с Газпромом.
Наряду с российским влиянием, в регионе отмечается стабильное турецкое присутствие. Уже длительное время крупным игроком является Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TIKA). Власти Гагаузии не выпячивают свое сотрудничество с TIKA, но вместе с тем башкан Гагаузии Ирина Влах регулярно встречается с турецкими официальными лицами и в своей риторике упоминает о Турции как о братской стране, которая оказывает гагаузам разнообразную помощь.
Подавляющее большинство турецких инвестиций в Молдове (более чем 300 млн. дол.) вложены в объекты и предприятия на территории Гагаузии и включают строительство стадиона, лечебного центра, образовательного центра, и около сотни других предприятий с участием турецкого капитала.
В отличие от России, Турция в большей степени задействует механизмы «мягкой силы» и фокусируется на формировании лояльности, тригерром которой являются гуманитарные, социальные и культурные, а также инфраструктурные проекты. Однако такой подход может дать значительные результаты лишь в долгосрочной перспективе, тогда как российское влияние направлено на формирование идентичности и политических предпочтений гагаузов (иногда даже более агресивно пророссийских чем в Приднестровье) и дает результаты уже сейчас.
Проявления азербайджанского влияния являются малозаметными и часто рассматриваются как продолжение турецкой политики. Наиболее известный кейс - строительство культурно-образовательного центра в муниципии Чадыр-Лунга.
Что касается отношений с соседними с Молдовой Румынией и Украиной, то они в Гагаузии воспринимаются без энтузиазма. Румыния в соответствии с российскими нарративами воспринимается как угроза на фоне риска слияния Молдовы с Румынией, про котором автономия Гагаузии станет номинальной или даже ограниченной по модели, имплементируемой Румынией в Секкейском крае на своей территории. Образ Украины в свою очередь формируется российскими меседжами о тотальной антироссийскости украинцев. В некоторой степени играет свою роль религиозный аспект. Многие гагаузы подчеркивают свою принадлежность к Православной церкви Московского патриархата. Эксплуатация мифа о гонениях на ПЦ МП вызывает в Гагаузии дополнительные негативные сентименты в адрес Украины. Кроме того, в самой Украине угроза сепаратизма гагаузов воспринимается как риск, который может сказаться на стабильности украинской Бессарабии, что также не способствует налаживанию отношений с регионом.
Иными словами, ключевое влияние как в Приднестровье, так и в Гагаузии сохраняется за Россией. Если в Гагаузии наблюдается, по крайней мере, номинальное соперничетсво с Турцией, то в Приднестровье Россия остается монополистом и имеет потенциал подчинить даже относительно независимых экономических игроков.
Таким образом, оба региона являются для России инструментами сдерживания европейской интеграции Молдовы и потенциально могут быть задействованы для дестабилизации ситуации в Республике.
