Наконец-то состоялся долгожданный визит Хакана Фидана, министра иностранных дел Турции, в Соединённые Штаты Америки — визит, который породил большой шум, ведь он стал своеобразным завершающим аккордом в плеяде активных действий Анкары на Ближнем Востоке, особенно в Сирии и в Газе.  Хотя можно также предполагать, что такого рода встреча — это и критический момент для обсуждения дальнейших шагов, где главный вопрос звучит так: насколько интересы США и Турции на Ближнем Востоке действительно противостоят друг другу или всё-таки есть значительные точки соприкосновения?

Первый момент, который бросается в глаза: визит был в планах еще давно и разговоры не смолкали, но вот принятие решения о визите и назначение даты было спонтанным решением. Интересно, что визит по времени совпал с первым визитом Ахмеда аш-Шараа, президента соседней с Турцией Сирии в США. Это — первый визит действующего сирийского лидера в США за несколько десятилетий. Аш-Шараа является близким союзником Турции, как и Соединённых Штатов, а сам Хакан Фидан стал одним из первых высокопоставленных чиновников, посетивших Сирию после революции декабря 2024 года, свергнувшей режим Баас и династию Асада. 

В этом ключе моральная поддержка Турции президенту Сирии имеет значение, и оно стало показательным. Сдержанный подход Анкары соответствует её стремлению представить Аш-Шараа как самостоятельного лидера, а не турецкого протеже — стратегия, направленная на успокоение региональных держав и поощрение более широкого взаимодействия с Дамаском. С тех пор Турция активно работает над тем, чтобы укрепить международный имидж Аш-Шараа, помогая ему консолидировать власть в Сирии, одновременно сохраняя собственное влияние над своим южным соседом.

Переговоры между Аш-Шараа и Трампом затронули вопросы, непосредственно связанные с безопасностью и экономическими интересами Турции, включая послевоенное восстановление Сирии, будущее курдских сил под руководством SDF (Сирийских демократических сил), а также возможное соглашение о безопасности между Израилем и Сирией, посредником в котором могут выступить США, — соглашение, призванное положить конец израильским ударам по сирийской территории. 

Анкара традиционно рассматривает всё, что связано с Сирией, как вопрос первостепенной государственной важности. Геополитические, военные и гуманитарные аспекты сирийского досье напрямую влияют на национальную безопасность Турции, её региональное влияние и внутриполитическую стабильность. В этом контексте позиция Турции в отношении Сирийских демократических сил (SDF) остаётся одним из ключевых элементов ближневосточной стратегии Анкары.

С точки зрения турецкого руководства, SDF представляют собой серьёзную угрозу национальной безопасности, поскольку имеют организационные и кадровые связи с Рабочей партией Курдистана (PKK) — вооружённой группировкой, которая ведёт борьбу за автономию курдов на турецкой территории с 1984 года. Для Анкары такое положение дел неприемлемо: укрепление курдских вооружённых формирований вдоль южной границы воспринимается как создание потенциального плацдарма для подрыва территориальной целостности Турции.

По этой причине Турция активно участвует в американо-сирийских переговорах с участием курдских представителей, настаивая на разоружении SDF и их интеграции в сирийскую армию. В заявлении МИД Сирии, опубликованном после последней встречи, отмечается, что “обе стороны согласились с важностью реализации соглашения от марта”, согласно которому бойцы SDF должны быть включены в состав вооружённых сил Сирии.

Тем не менее, разногласия остаются глубокими. Курдское командование стремится сохранить собственные силы в относительно автономном статусе, аргументируя это необходимостью обеспечения локальной безопасности. Дамаск, напротив, требует полного разоружения и индивидуального включения бойцов SDF в национальную армию, что позволило бы ему восстановить контроль над севером страны и укрепить централизованное управление.

Для Турции успех этого процесса выходит далеко за рамки сирийского конфликта. Интеграция и разоружение SDF рассматриваются Анкарой как условие устойчивости внутреннего мирного процесса с PKK, который предполаает постепенное прекращение вооружённого сопротивления и роспуск боевых структур. В этом смысле судьба сирийских курдских формирований становится неотъемлемой частью более широкой турецкой стратегии — стратегии, направленной на укрепление национальной безопасности, стабилизацию региона и сохранение роли Турции как ведущего посредника на Ближнем Востоке.

Турция сделала ситуацию вокруг сектора Газа одним из главных внешнеполитических приоритетов, и визит Хакана Фидана в США не стал исключением. Анкара, пожалуй, выражает наибольшую обеспокоенность гуманитарным положением в Газе среди всех региональных игроков и стремится предложить альтернативные решения, отражающие её собственное стратегическое видение конфликта. Турецкое руководство видит в палестинском вопросе не только гуманитарную, но и геополитическую миссию, укрепляющую её роль как морального и политического центра мусульманского мира.

Так, 3 ноября Министерство иностранных дел Турции организовало саммит по Газе в Стамбуле, в котором приняли участие главы МИД ряда арабских и мусульманских стран. По итогам встречи Фидан сделал заявление, в котором подчеркнул необходимость международных усилий по прекращению войны и созданию международных механизмов стабилизации. В ходе саммита обсуждалась, в частности, инициатива США — 20-пунктный план президента Дональда Трампа, предполагающий введение международных сил стабилизации (ISF) в сектор Газа под мандатом ООН. План предусматривает, что Вашингтон “совместно с арабскими и международными партнёрами” будет заниматься подготовкой и поддержкой проверенных палестинских сил безопасности, в тесной координации с Иорданией и Египтом.

С высокой вероятностью, вопрос реализации “плана Трампа” и, в частности, роль Турции в нем, стал одной из ключевых тем закрытых переговоров Фидана в Вашингтоне. Для Анкары участие в подобной инициативе — переломный момент. С одной стороны, Турция готова внести вклад в миротворческую миссию и первой заявила о готовности направить свои силы в состав международного контингента. С другой — Израиль категорически выступает против присутствия турецких войск в Газе, что отражает не только политические противоречия, но и борьбу за влияние в постконфликтном урегулировании.

Для Турции этот эпизод стал тестом на самостоятельность внешней политики. Анкара не может позволить себе быть просто наблюдателем или исполнителем американских планов, особенно когда речь идёт о регионе, где она имеет исторические, религиозные и стратегические корни. Доминирование США на Ближнем Востоке сегодня радикально отличается от ситуации 30–40 лет назад: Турция превратилась в мощную региональную державу, обладающую собственным видением безопасности, энергетики и гуманитарного урегулирования. Поэтому Анкара не намерена “отдавать” своё влияние в пользу любого внешнего плана — будь то американский или иной.

Конечно, детали переговоров в Вашингтоне остаются засекреченными, и официальные источники лишь ограниченно комментируют итоги визита. Известно лишь, что, по данным МИД Турции, «турецкая сторона подчеркнула необходимость снижения напряжённости и предотвращения эскалации конфликта, а также согласования с международными партнёрами гуманитарных и политических шагов для стабилизации региона». Такая формулировка отражает традиционный для Анкары баланс между дипломатической гибкостью и стремлением сохранить собственную инициативу в вопросах ближневосточной безопасности.

В целом, визит Хакана Фидана в Вашингтон можно рассматривать как важный сигнал для всех сторон — от региональных игроков до мировых держав. Он продемонстрировал готовность Турции играть роль посредника и координатора усилий по обеспечению безопасности на Ближнем Востоке, включая урегулирование сирийского конфликта, контроль над вооружёнными формированиями и поиск формулы мира в Газе.

Для реализации этих амбициозных задач требуется одно ключевое условие — согласованность политической риторики и практических шагов Анкары и Вашингтона. Без этого невозможно выстроить устойчивый формат сотрудничества ни по сирийскому, ни по палестинскому трекам. Однако если Турции и США удастся хотя бы частично синхронизировать свои подходы, визит Фидана может стать отправной точкой новой фазы взаимодействия, где Турция укрепит свой статус независимого, но конструктивного центра силы на Ближнем Востоке.