Саммит в Шарм-эль-Шейхе — прошедший 13 октября, важный дипломатический шаг, символ надежды и доказательство, что коллективные усилия могут привести к соглашению даже в одном из самых застарелых конфликтов мира. При этом его успех будет измеряться не декларациями, а способностью обеспечить устойчивость прекращения огня, справедливое восстановление и участие всех заинтересованных сторон, включая тех, кто до сих пор отказывался участвовать напрямую.
Организаторами и сопредседателями выступили президенты Египта Абдель Фаттах ас-Сиси и США Дональд Трамп. Более 20 стран приняли участие на высоком уровне (президенты, премьер-министры, короли, эмиры), включая Турцию, Катар, Францию, Великобританию, Испанию.[1] Таким образом количество участвующих на данном саммите превышало тех которые ранее были на проводимых встреч в Мадриде и Осло.
К тому же стоит отметить, что на саммите приняли участие президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев и премьер-министр Республики Армения Никол Пашинян. Особенно важно подчеркнуть опыт Азербайджана по достижению мира, который может служить примером для урегулирования конфликтов, в том числе и в ближневосточном регионе. Ранее подписанное в Вашингтоне «Соглашение об установлении мира и межгосударственных отношений между Азербайджаном и Арменией» может в дальнейшем быть использовано как дипломатический прецедент в международных отношениях.
Учитывая географический фактор и историческое прошлое, Азербайджан и регион Ближнего Востока обладают широкими перспективами для многоотраслевого развития.
Кроме того, с учётом того, что тезис о построении нового миропорядка становится всё более популярным, Азербайджан уже сегодня имеет потенциал зарекомендовать себя в качестве нового, принципиального игрока на международной арене.
Одной из целей исторического саммита было подписание итогового соглашения о прекращении огня между Израилем и ХАМАС, а также разработка мер по восстановлению инфраструктуры, гарантиям безопасности, реформе управления Газы. Был подписан документ (декларация), гарантиями которого выступили Египет, США, Катар и Турция.[2] Это соглашение стало формальным завершающим актом боевых действий в определенный момент. В ходе саммита обращалось внимание на необходимость восстановления инфраструктуры в Газе, открытия доступа гуманитарной помощи, возвращения заложников, обеспечения безопасного режима для гражданского населения.
Слабую сторону договоренности можно проследить в нескольких моментах от неопределенности деталей до недостатка доверия и гаранта исполнений. Разные страны преследуют собственные стратегические, политические цели, что может привести к расхождениям по приоритетам: безопасность, границы, участие в управлении, права беженцев и др.
Если соглашение о прекращении огня будет соблюдено, в перспективе это даст передышку, снизит человеческие страдания и создаст условия для гуманитарной помощи. К тому же реставрация инфраструктуры и восстановительный период станут важным тестом на способность гарантов и международного сообщества координировать свою работу.
Что касается рисков возобновления конфликта, они остаются высокими, особенно если соглашение будет восприниматься как одностороннее или несправедливое, либо если одна из сторон сочтет, что ее интересам угрожают.
С другой стороны во время саммита концепция двухгосударственного решения, которое предполагает создание двух независимых государств — Израиля и Палестины — при условии мирного сосуществования и признания границ не стояла на повестке дня. По крайней мере для самого президента США Дональда Трампа данная тема сейчас не актуальна для обсуждений.[3]
Особо нужно подчеркнуть, что на саммите не присутствовали ни представители Израиля, ни движение Хамас — стороны, от которых зависит реальное прекращение конфликта. Однако не менее показательно было и отсутствие России — постоянного члена Совета Безопасности ООН и одного из давних ключевых игроков в ближневосточной политике. Неучастие России и исключение ее из переговорного процесса может означать о растущей тенденции к «монополизации» мирных инициатив Западом, прежде всего США.
Отсутствие Москвы объясняется не просто геополитическими разногласиями: это проявление тенденции к вытеснению России из международных форматов, где решаются ключевые вопросы безопасности. Что касается Ирана, то со своей стороны он был приглашен, но отказался участвовать.[4] Таким образом, два влиятельных игрока региона — Москва и Тегеран — оказались за пределами переговорного стола, что лишило форум определенного баланса.
Россия после военной агрессии против Украины, постепенно теряет влияние в разных частях планеты, однако она остается одним из немногих акторов, способных предложить альтернативный подход в отношении стран других регионов, включая Ближний Восток. Неслучайно, что 15 октября 2025 года президент Сирии на переходный период Ахмед аш-Шараа совершил свой первый официальный визит в Москву, где состоялась встреча с Владимиром Путиным. Было уделено внимание дальнейшему развитию двусторонних отношений с акцентом на сотрудничество связей в энергетическом, военном и внешнеэкономических сферах.[5]
В целом “Саммит мира в Шарм-эль-Шейхе” стал важным шагом к дипломатическому урегулированию ближневосточного кризиса. Несмотря на отсутствие некоторых ключевых сторон, его положительным итогом стало возобновление международного диалога, согласование мер по гуманитарной помощи и формирование политической платформы для будущего мира.
[4]https://www.trtworld.com/article/f4d4305eef5c