Когда контейнеры едут из китайского Синьцзяна к каспийским портам, а затем через Азербайджан и Грузию — они везут не только товар, но и символику «общей дороги». По мере того, как грузовой поток вдоль Транскаспийского Международного Транспортного Маршрута (ТМТМ) вырос на 62 % за первое полугодие 2025 г., государства коридора стали чаще выстраивать совместные культурные проекты: гастрольные туры коллективов, фестивали тюркского кино, единый календарь памятных дат. Сам путь превращается в площадку обмена смыслов, а его физическая непрерывность порождает у населения ощущение «близкого соседа», даже если границу разделяют море или горы.
Ещё десять лет назад идея «тюркского культурного пространства» звучала скорее как дипломатический лозунг. Сегодня же расстояние в 15 дней от китайского Урумчи до европейской Констанцы - вдвое быстрее, чем по морю, что делает личные контакты и туризм реальностью: университеты Казахстана и Азербайджана запускают двух дипломные программы, у побережья Каспия проходят концерты в честь назначения Актау в качестве культурной столицей тюркского мира. Живая социальная ткань, поддержанная логистикой, создаёт ту самую «мягкую силу пути», то есть коридор идей, а не только рельсов.
Логистика как «мягкая инфраструктурная сила»
Мягкая сила часто ассоциируется с культурой и СМИ, но в Евразии инфраструктура сама по себе становится культурным фактором. Чем глубже интеграция железных дорог и портов, тем сильнее возникает привычка «планировать через соседей». Казахстан, например, расширяет мощности Актау и Курык, чтобы увеличить поток контейнеров ещё на 50 % к 2028 г. Когда экспортер из Анкары понимает, что без казахстанского порта его товар не доберётся до Шэньси в заявленный срок, логистическая зависимость переворачивается: инициатива переходит к операторам Среднего коридора, а не к конечному рынку.
Практически это оформляется в стандарты: единый электронный CMR, сквозное страхование, тариф «одного окна». Данные технические решения оформляются в документы, которые подписывают лидеры стран ОТГ. При этом стоит отметить, что именно благодаря ТМТМ были подписаны документы в рамках ОТГ, которые имеют юридические силу, за долгое время.
Эти технические регламенты незаметно формируют нормативную среду, в которой начинают работать и внешние акторы, будь то китайские логистические платформы или индийский экспортёр, изучающий маршрут как альтернативу IMEC. Так возникает «инфраструктурная мягкая власть» — сплав норм, привычек и зависимостей, в котором железная дорога столь же влиятельна, как телеканал или социальная сеть.
ОТГ — институт, превращающий путь в политику
Организация тюркских государств (ОТГ) ловко подхватила тренд. На майском неформальном саммите 2025 г. в Будапеште главы государств прямо связывали расширение ТМТМ с задачей «укреплять гуманитарное единство тюркского мира». Решение создать Совет по транспортной дипломатии при ОТГ важно именно как инструмент мягкой силы: он упорядочивает обмены студентами‑логистами, продвигает совместные ИТ‑решения для портовой цифровизации и курирует контент на многоязычных платформах туризма.
В экономике этот институциональный каркас уже работает. Страны ОТГ синхронизируют инвестиционные банки для ко‑финансирования хабов, а единые таможенные алгоритмы снижают стоимость транзита, делая маршрут привлекательным даже для стран вне тюркской орбиты. Внутри же союза растёт горизонтальная взаимозависимость: экспорт муки из Казахстана в Турцию проходит через Азербайджан, а азербайджанская техника собирается на узбекских площадках для реэкспорта в Таджикистан. Торговля превращается в перманентную «академию взаимопонимания», где партнёры изучают не только рынок, но и язык друг друга.
Обратная взаимосвязанность с Китаем и конкуренция за стандарты
Китай не исчезает из уравнения — напротив, он крупнейший бенефициар увеличившегося товаропотока. Но чем больше китайских контейнеров идёт через Каспий, тем сильнее Пекин зависит от бесперебойной работы коридора. В Азербайджане Huawei и ZTE модернизируют 5G‑сети, что облегчает цифровое сопровождение транзита, но передаёт ключевую телеметрию именно в руки стран‑хозяев маршрута.
Здесь коридор мягкой силы приобретает форму «стандарта по умолчанию». Если для отслеживания контейнера будет нужна экосистема ОТГ-ID как единый цифровой профиль перевозчика, то любой зарубежный клиент адаптируется к этому стандарту, как в своё время к системе Swift. Со временем у стран коридора появляется ресурс для культурного экспорта, усиливать больше взаимопонимание между странами по территории которого проходят маршруты, ведь как показывает история Великого Шелкового Пути, это был не просто маршрут для транспортировки товаров, это был путь смыслов и культур.
Это сейчас четко прослеживается в продвижении проектов «Пояс-Путь» со стороны КНР и «Глобальные Ворота» Европейского Союза. Обе инициативы не ограничиваются лишь транспортным или экономическим сотрудничества, обе стороны вкладывают в свои проекты смыслы взаимосвязанности и сближения регионов с разными ценностями. К примеру, Европейский Союз может в рамках своей инициативы проводить форумы гражданского общества в Центральной Азии, а Китай культурное и туристическое сотрудничества. Европейский Союз активно говорит о правах человека, а Китай о концепции сообщества единой судьбы человечества.
Появляется и политический эффект: в переговорах по условиям транзита через маршрут «Китай-Кыргызстан-Узбекистана» в сторону Кавказа пекинские дипломаты вынуждены учитывать позицию не одной, а сразу нескольких столиц Центральной Азии и Южного Кавказа. Чем плотнее сеть дорог, тем сильнее коллективный переговорный вес — и тем реальнее обратная «зависимость Китая от географии стран Центральной Азии и Южного Кавказа», о которой пока почти не говорят.
Итог: путь, который рассказывает историю
Средний коридор уже давно перестал быть просто логистическим проектом; теперь это медиум, который транслирует нарратив о технологичном и культурно связанной Центральной Азии и Южного Кавказа, а также членов ОТГ. Его «мягкая сила» проявляется в трёх измерениях:
- Культурном — единые фестивальные площадки и образовательные программы формируют сетевую идентичность;
- Нормативном — сквозные стандарты и цифровые сервисы становятся невидимой, но мощной частью повседневной экономики;
- Политическом — коалиционное управление инфраструктурой позволяет странам коридора выстраивать равноправный диалог с большими державами.
Пока большинство аналитиков говорит о расширении китайского влияния, страны Центральной Азии и Южного Кавказа уже превращают сам маршрут в инструмент, который может мягко «форматировать» правила игры для внешних игроков, а именно от Пекина до Брюсселя. Побеждает тот, кто успеет закрепить за дорогой собственный смысл и собственные образы, ведь именно они останутся в памяти дольше, чем очередной рекордный грузооборот. И здесь Средний коридор – это такой редкий пример того, как путь может рассказать историю о своих создателях громче, чем о тех, кто по нему едет.