Азербайджанский военный аналитик Агиль Рустамзаде, ведущий аналитик центра STEM объясняет, по каким показателям определить, истощен ли противник, реалистично оценивает возможности Украины и рассказывает о советском критерии, по которому и сегодня оценивают генерала в России. 

Материал опубликован на сайте украинского общественно-политического издания nv.ua

Большая война, развязанная Россией в Украине в феврале 2022 года, приближается к рубежу полтора года. Украинские войска медленно продвигаются, стремясь отдалить линию фронта на юге и востоке страны, сталкиваются с серьезным сопротивлением противника. Военное руководство страны обращает внимание наблюдателей войны извне и изнутри страны, что происходящее не шоу и не футбольный матч и каждая маленькая победа дается огромным трудом.

NV поговорил с азербайджанским военным аналитиком, ведущим специалистом центра STEM Агилем Рустамзаде о том, что может кардинально изменить ситуацию на фронте, какое оружие Украина может использовать, чтобы достигнуть большего успеха в наступлении, когда политические проблемы России станут ее военными проблемами, а также сколько может тянуться взаимная война на истощение.

- Уже довольно долго мы наблюдаем паритет военных возможностей России и Украины на поле боя, никто из противников сейчас не способен к масштабным военным прорывам. В какой временной перспективе ситуация на фронте все же может измениться и что может сделать Украина, учитывая наличные ресурсы?

- Да, такой баланс сил сложился после боев за Лисичанск, сейчас ни одна из сторон не имеет решительного преимущества над другой. И любой из сторон нужно определенное время, чтобы аккумулировать ресурсы, силы и средства для проведения тактических и наступательных операций на каком-либо участке фронта. А вот что может изменить этот баланс? Частично этот баланс уже качнулся. Украина получила возможности дальнего ракетного удара, сейчас у вас есть возможность высокоточными ударами поражать цели противника. Французские ракеты SCALP — это аналог StormShadow — также будут переданы Украине. Но дело в том, что вы уже несколько месяцев применяете Storm Shadow, и, даже если вам передадут ATACMS вместе со «скальпами», для них просто не будет хватать целей. Потому что ваш противник стал рассредотачиваться. Склады боеприпасов на несколько тысяч или десятков тысяч тонн враг уже не аккумулирует в одном месте. То, что нужно Украине, - конечно, авиация. Со всеми ее компонентами, со всеми ее силами и средствами. Истребитель F-16 смог бы стать сейчас геймченджером, как в свое время им стали HIMARS.

- То есть, до момента, когда у Украины появятся F-16, сложно говорить о принципиальном изменении положения, в котором сегодня оказалась армия?

- Вам нужны истребители и высокоточная артиллерия с большим количеством боеприпасов. Это позволит украинской армии на поле боя начать истощать противника. Истощение - это когда вы добиваетесь соотношения потерь 1 к 3, 1 к 5, когда, скажем, российская армия теряет пять танков, а украинская армия теряет один танк. Такой стратегический расчет войны может поменять F-16. Вы будете доминировать в воздухе, и у вашего противника абсолютно не будет возможности проводить оборонительные операции. Точно также нужна оперативная тактическая артиллерия на поле боя, чтобы у украинской армии было очень много высокоточных боеприпасов, современных высокоточных систем артиллерии. То, что может Украина, Украина уже делает. Вы начали выпускать боеприпасы. Надо выпускать побольше. И, да, Украина начала развивать индустрию дронов, но ту же работу делает Российская Федерация. Украине надо будет уплотнить свою антидронную защиту и наращивать количество боеприпасов.

- Давайте обсудим новости с полей саммита НАТО.  "Украина не получит современные западные истребители, пока не завершится ее контрнаступление", - заявил глава Военного комитета НАТО Роб Бауэр. Отвечая на вопрос, считает ли он, что Украина может выиграть войну без истребителей, Бауэр добавил: «Я думаю, что у Украины есть преимущество, потому что у нее есть западные системы вооружения, она имеет лучшую подготовку и, что очень важно, гораздо выше моральный дух и мотивацию». О чем эта цитата и как вообще понять фразу «завершение контрнаступления»?

- Мотивация играет большую роль, когда вы сидите в обороне, но перед украинской армией поля, усеянные минами в два-три раза интенсивнее, чем это заложено в военных доктринах. И все это находится под сконцентрированным огнем артиллерии и авиации. При чем тут моральный дух? Люди отмазываются, чтобы не дать вам истребителей. Этот человек, который сказал про моральный дух, мотивацию, пусть он скажет, когда и где какая-либо страна НАТО воевала аналогично без прикрытия авиации и показала свои моральные качества. Очень некрасиво так говорить. Ну скажите честно, что на этом этапе у вас нет возможности предоставить Украине истребители. Зачем плести такую ерунду? Некрасиво.

- Вы говорите, что нужно уничтожать силы противника в расчете 1 к 5. А как сейчас Украина уничтожает силы противника? В каком соотношении?

- Дело в том, что обе стороны сейчас привлекают резервы и ситуация меняется. То есть, вчера украинская армия на этом участке фронта имела успех. Скажем, могла обеспечивать потери 1 к 3. Но ночью туда подошли новые российские резервы и как бы уже 1 к 3 не получается. Получается 1 к 1, 1 к 2. Ситуация постоянно в динамике. Идут бои и, скажем так, украинская армия не вышла еще  на ту прямую, которая обеспечивает системное перемалывание противника. Сейчас мы видим хрупкий баланс, который играет, и сказать, что систематически украинская армия уничтожает большее количество сил противника, — нет, это было бы неправильно.

- 23 июня Вооруженные силы Украины повредили Чонгарский мост ракетами Storm Shadow. Как вы думаете, почему мы не продолжаем его уничтожать? Недостаточно средств? Какие-то другие проблемы?

-  Как раз Чонгарский мост вы уничтожить можете. Это не такой крупный мост, скажем, как Крымский мост или как Антоновский мост. Это средний мост, и 10 ракет Storm Shadow могут серьезно вывести этот мост из строя на продолжительный срок. Но дело в том, что у российской армии есть огромный понтонный парк. На Чонгарской переправе река неширокая, и они буквально через сутки сделали понтон. Уничтожь его - они поставят второй или третий. Я думаю, что украинская армия правильно поступает, что не тратит свои драгоценные ракеты на уничтожение таких целей. Но с логистикой надо бороться, пока Украине не хватает силы и средств уничтожать не только мосты, а и места складирования, инфраструктуру, топливную инфраструктуру и логистику противника. Однозначно нужно увеличение огневых возможностей украинской армии.

- В какой перспективе это увеличение огневых возможностей возможно, учитывая то, что нам обещают партнеры, что мы начинаем производить?

- Мосты - это задача авиации. Потому что самолет берет несколько 500-килограммовых авиабомб и два истребителя F-16, либо три истребителя F-16 разберутся с этим мостом. Часть самолетов с бомбами дежурят в воздухе и, скажем, понтоны F-16 отработают прекрасно. Это цели для авиации. Вы знаете, если вам передадут F-16, это серьезно усилит ваши огневые возможности и по воздушным целям вы сможете добиться превосходства в воздухе. Вы сможете добиться превосходства на Черном море. Пока у вас превосходства на Черном море нет. Да, вы своими ракетами не допускаете корабли противника ближе 150 миль, но над этими территориями господствует российская авиация и вы тоже не можете там плавать. F-16 очень хорошо показал своими высокоточными боеприпасами работу по наземным целям.

- Мы уже с вами когда-то обсуждали F-16. В каком количестве, если Украине все же дадут эти истребители, они ей необходимы сегодня?

- Я считаю, что 100 единиц с привлечением самолета летающего радара либо с выделением специальных наземных радаров, которые будут обеспечивать дальнее радиолокационное обнаружение для истребителей F-16, а также выделением специальных сил и ресурсов для борьбы с противовоздушным оборудованием противника. Такое количество истребителей позволит украинской армии привлекать воздушные патрули в количестве по 5-8 пар. Если вы привлечете 8 пар истребителей, то 3 пары работают по воздушным целям, они изолируют боевые действия, чтобы не подлетала авиация от противника. А остальные, скажем, 5 пар дежурят в воздухе и поражают мосты, наведение мостов, переправ. Так что, 80-100 истребителей - это именно сила, которая позволит сделать переворот в этой войне. Радикально качнуть чашу весов в пользу Украины.

- Британский эксперт по безопасности Френк Ледвидж в интервью NV говорил, что одним из ограничений предоставления Украине современных моделей F-16 есть опасение партнеров, что его авионика станет доступна россиянам. Действительно ли это объективная причина?

- Не знаю о каких секретах говорит этот эксперт. Возможно, он подумал, что Украине будут передавать F-35, но F-16 и даже их самый современный Блок-70 - что там может быть непонятного или неясного для российского армии? Вам скорее всего будут передавать Блок-50. Это самолет 1991 года. Что там может быть секретного и непонятного для РФ?

- То есть, ничем россиян в F-16 не удивишь?

- Конечно, это самолет прошлого века. Да, Россия не такая уж высокотехнологическая страна, но не в такой же степени!

- Две сложности, которые называют сегодня украинские военные, когда говорят о контрнаступлении — это российский РЕБ и российские боевые вертолеты К-52. Чем в условиях, когда у нас нет F-16, можно противостоять этой угрозе эффективно и можно ли?

- У вас не хватает систем противовоздушной обороны. У вас есть насыщенные боевые порядки ПЗРК Стингер, другие мобильные системы вам передавали. Но их мало, их не хватает на всю линию боевого соприкосновения. Выход из ситуации, конечно, зенитно-ракетные комплексы средней и большой дальности, которые просто не дают шансов вертолету подойти на расстояние 30 км к линии боевого соприкосновения.

- Кто-то обещает Украине передавать подобное оружие в ближайшее перспективе?

- Как раз от немцев контракт еще полностью не выполнен, будут «ирисы», неплохая система, показала 80-90% эффективности, Patriot вам еще обещают передать. Было несколько поставок системы типа Avenger, когда на базе Hummer стоит зенитно-ракетный комплекс, который может уничтожать различные цели. С насыщением этими системами войска ситуация, конечно, будет меняться.

Лучшее, конечно, — истребители F-16, это воздушный заслон. В чем разница между его радаром и радаром МИГ-29? В МИГ-29 радар очень плохо видит цели, которые летят на малой высоте. А у F-16 очень хороший радар, и ни один К-52 ближе 50 км к линии соприкосновения этот истребитель просто не подпустит.

Почему именно на линии боевых соприкосновений эффективна авиация? Потому что она стоит в какой-то зоне патрулирования, один, скажем, два стреляющих F-16 могут патрулировать по ширине фронта, скажем, 200-300 км. Они же могут двигаться на различные рубежи. Я считаю, что по всем параметрам, по всем характеристикам передача истребителей F-16 может кардинальным образом увеличить боевые возможности украинской армии.

-  У меня есть еще к вам вопрос о способах нейтрализации группировки оккупантов в Крыму, но, я думаю, что снова услышу про F-16. Или есть еще что-то добавить к этому вопросу?

- Знаете, в чем проблема? На постсоветском пространстве все еще царит советская военная наука, а западная военная наука ушла где-то на 10-20-30 лет вперед. И они работают с истребителями, высокоточными ракетными системами. И у них абсолютно не бывает ситуации, когда пехота на броне выдвигается и она встречает сопротивление такой же группы танков, группы пехоты. Все это отрабатывает авиация. Скорее всего, у ваших партнеров есть какой-то план-график, что, скажем, в середине 2023 года боевые возможности украинской армии будут увеличены на 10%, к новому году  - до  20%.

- Но в чем военная логика таких расчетов? Мы же не верим в какие-то зловещие планы против нас. Почему бы не дать Украине F-16?

- Политическая позиция руководства Соединенных Штатов Америки. Знаете, нет единомыслия, даже внутри стран блока НАТО есть разные взгляды на протекание этой войны, на обеспечение вас помощью. Почему-то политическое руководство США видит увеличение возможностей украинской армии в перспективе, скажем так, середины осени. Как раз к середине осени вы получите большую массу кассетных боеприпасов.

— Как кассетные боеприпасы изменят ситуацию на фронте?

— Боевая техника россиян рассредоточена, и уже сложно одним кассетным боеприпасом поразить 2-3 единицы техники сразу. Скорее всего резко увеличится потеря живой силы противника.

— Есть идея, что очень важно перенести войну на территорию России. И мы видим такие попытки, когда русский добровольческий корпус действует в Белгородской области. Действительно ли это так, с точки зрения военного искусства? И если да, то какие средства для этого нужны Украине?

— Ну, надо понимать, что украинская армия не располагает особо большими ресурсами, чтобы проводить более масштабные операции на территории Российской Федерации. Но тут вопрос в дронах. Разработка и использование дронов по типу Shahed в очень большом количестве могло бы обеспечить выполнение различных задач.

 — Мы помним пригожинский марш на Москву недавно, мы видим, как генералы российской армии публично выказывают недовольство руководством. На ваш взгляд, такие события влияют на настроение внутри российской армии?

— Пока в армии есть принцип единоначалия, командиры и генералы имеют очень много механизмов воздействия на своих солдат. Да, в российской армии видят проблемы руководства, но формирует ли это психологическое состояние побежать с поля боя или отказаться выполнять приказ? Это вряд ли. Принцип единоначалия и единой команды работает в армии, пока сильна политическая власть. А то, что политическая власть Российской Федерации слабеет, это видно. И по мере ослабления политической власти, руководство в армии тоже будет слабеть. Это взаимосвязанные процессы.

— Может быть вы уже видели разговоры, по крайней мере в прессе они ведутся, что Валерия Герасимова отстраняют от руководства военной компанией в Украине, появляется новый генерал Михаил Теплинский. Он командовал воздушно-десантными войсками. Была ли у вас возможность оценить этого генерала? Насколько вообще этот поток замен военного руководства в России имеет хоть какой-то смысл?

 - Если высадкой десанта в Гостомеле руководил генерал Теплинский, а за эту компанию были попытки высадить около 20 воздушных десантов, а получилось всадить успешно два или три, то вряд ли этот генерал обладает хоть какими-либо заурядным военным искусством. Воздушно-десантные войска в целом в этой войне применялись нецелесообразно, вопреки их назначению. Но, знаете, в России работает советская военная парадигма, кстати, ее осколки есть у вас в Украине, что чем больше у командира солдат погибло, и он не отошел, значит, тем круче этот командир. Поэтому, как бы сказать, в российской армии ценится генерал, который за ценой не постоит. А вот насколько силен он военным искусством, мне пока сказать сложновато. Я смотрю на общее положение и в этом положении равновесия сторонам в принципе сложно демонстрировать какой-то небывалое военное мышление. Окруженные минными препятствиями, они абсолютно не имеют пространств для маневров и операций. Что до Герасимова, то мы понимаем, что его смена, если она состоится, будет сменой по политическим причинам, это было одно из требований пригожинского марша, и мы посмотрим, насколько оно будет выполнено.

—Мы с вами в предыдущих интервью говорили о тактике, когда украинская армия через дыры в обороне противника может проникать внутрь, распределяясь и с боем отдаляя линию фронта, при такой высоко эшелонированной защите как на юге, в сторону Мелитополя, оправданы ли такие операции?  

— Знаете, смысл они, конечно, имеют. Но надо понимать, что операция такого уровня приведет к очень большим жертвам. Перерасходу артиллерийских снарядов и украинская армия, скажем, выдохнется где-то под Мелитополем и вот тогда возникает вопрос – зачем?  Я об этом говорил в свое время, те силы и ресурсы, которые украинская армия потратила на наступательную операцию, надо было потратить на уничтожение огневых средств противника. Вы разламываете эти силы и средства на определенных участках, вы снижаете оборонительный потенциал, после этого можно выступать. В нынешних реалиях это уже менее оправдано. Зачем сжигать 20% или скажем 10% своих сил и средств для достижения какого-либо рубежа? Война на истощение имеет совсем другие цели, другие задачи, это совсем другая парадигма.

— Говоря об этой войне на истощение, все-таки есть ощущение, что она не может затянуться у таких соперников, как Россия и Украина, на годы, как, например, война между Ираном и Ираком. Сколько вы даете периоду такой войны, учитывая силы противников, учитывая то, что западные партнеры все же помогают Украине с оружием?

— Вот в перспективе Россия будет слабеть, а Украина будет увеличивать свои возможности. Что значит истощать российскую военную силу? Это действовать так, что у них не останется средств ведения войны -  это боевая техника, это артиллерия, это живая сила. Вряд ли Россия сможет продолжить массовую мобилизацию в нынешних политических условиях, их потолок - привлечь еще тысяч 200 людей по контракту, принудительно, еще как-то. Но при этом у них заканчивается артиллерия, которую они не могут производить в нужных объемах. Артиллерия – ахиллесова пята российской армии в ближайшем будущем, равно как и боеприпасы, потому в перспективе года и шести месяцев я вижу существенное ослабление России в этой войне. Важно чтобы Украина могла получать необходимое ей оружие и резервы.