Интервью с китайским политологом, старшим научным сотрудником Китайского центра глобализации, основателем и председателем China Cities Bluebook Consulting, старшим научным сотрудником Центра международной деловой этики Университета международного бизнеса и экономики, председателем Asia Narratives Channel Эйнаром Тангеном.

-Как вы оцениваете роль Южного Кавказа, в особенности Азербайджана, в новом этапе реализации инициативы «Пояс и путь»? Какие приоритеты Пекин видит для этого региона на ближайшие 5–10 лет?

- Южный Кавказ, и особенно Азербайджан, играет стратегически важную роль в новой фазе реализации инициативы «Пояс и путь». Этот регион, лежащий на пересечении Востока и Запада, заново приобретает значение древнего Шёлкового пути и становится важнейшим звеном в формировании многоуровневой инфраструктуры взаимосвязанности Евразии.

Китай рассматривает Южный Кавказ не только как транзитный маршрут, но и как перспективную зону для развития взаимовыгодного экономического и инвестиционного сотрудничества. В центре внимания находятся такие направления, как развитие транспортно-логистических узлов, энергетических проектов, цифровой экономики, сельского хозяйства и зелёных технологий. Всё это укладывается в рамки китайской концепции «взаимовыгодного сотрудничества» и служит целям построения «сообщества единой судьбы человечества», провозглашённым в рамках Глобальных инициатив Китая в сферах безопасности, развития и цивилизации.

Таким образом, в ближайшие 5–10 лет Южный Кавказ может стать не просто звеном транспортной цепочки, а полноценным партнёром в углублённом региональном взаимодействии, отвечающем интересам всех вовлечённых сторон.

-Может ли Азербайджан стать не просто транзитной страной, но и региональным центром по обработке, логистике и сервисному обслуживанию в рамках китайских цепочек поставок? Что для этого необходимо?

-Благодаря своему стратегическому положению на перекрёстке Европы и Азии, Азербайджан обладает серьёзным потенциалом для более активного участия в следующем этапе инициативы «Пояс и путь». На ближайшие 5–10 лет приоритеты Китая в регионе Южного Кавказа можно условно разделить на три основных направления.

Во-первых, это развитие транспортной взаимосвязанности. Речь идёт о модернизации существующей инфраструктуры — автомобильных и железных дорог, портов и логистических узлов — с целью обеспечения бесперебойного и эффективного перемещения товаров между Китаем, Европой и странами региона. Азербайджан занимает ключевое положение в рамках Среднего коридора, который становится всё более значимым для диверсификации транспортных маршрутов.

Во-вторых, Китай заинтересован в содействии экономической диверсификации в регионе. Хотя Азербайджан традиционно силён в энергетическом секторе, он также активно развивает несырьевые направления. В этом контексте особое значение приобретает создание логистических хабов, промышленных парков и перерабатывающих зон, способных добавлять стоимость товарам, проходящим через страну. Эти усилия полностью совпадают с целями Азербайджана по превращению в региональный центр торговли и логистики.

В-третьих, важным направлением является «зелёное развитие». Перспективными считаются совместные проекты в сфере возобновляемых источников энергии — в частности, с учётом значительного потенциала Азербайджана в солнечной и ветровой энергетике. Важно также развивать эффективные энергосети для распределения вырабатываемой энергии. Это направление не только способствует устойчивому будущему, но и открывает новые возможности для технологического обмена и углубления экономического сотрудничества.

-Какие ключевые шаги необходимо предпринять Азербайджану для того, чтобы превратиться из транзитной страны в полноценный региональный узел в глобальных цепочках добавленной стоимости — в сферах логистики, переработки и услуг?

-Азербайджан сможет выйти за рамки транзитной функции и стать полноценным региональным узлом в цепочках добавленной стоимости — логистики, переработки и сервисов — вполне реалистичен. Однако для этого необходимо выполнение нескольких ключевых условий:

Прежде всего, требуется продолжение масштабных инвестиций в современную инфраструктуру — не только транспортную, но и цифровую, а также логистические комплексы и упрощённые таможенные процедуры.

Во-вторых, крайне важно формирование благоприятной деловой среды. Это предполагает упрощение регуляторных механизмов, обеспечение прозрачности, борьбу с коррупцией, а также создание стимулов и надёжной правовой базы для привлечения как внутренних, так и иностранных инвестиций.

В-третьих, Азербайджану необходимо развивать человеческий капитал — особенно в сферах управления логистикой, внешнеэкономической деятельности, цифровых технологий. Подготовка квалифицированных кадров и формирование гибкого, цифрово грамотного трудового ресурса являются необходимыми условиями для перехода к более высокодоходной модели экономики.

И наконец, важным фактором станет укрепление регионального сотрудничества и гармонизация стандартов, что позволит Южному Кавказу стать конкурентоспособным логистическим направлением и производственным центром по сравнению с альтернативными маршрутами.

-Какова стратегическая оценка Китая в отношении Южного Кавказа на фоне нарастающей геополитической поляризации? Какие возможности и вызовы Пекин видит в Азербайджане и регионе в целом?

-Китайская стратегическая оценка Южного Кавказа учитывает усиливающуюся геополитическую поляризацию в мире. Регион одновременно несёт в себе и возможности, и определённые вызовы.

С точки зрения возможностей, Южный Кавказ обладает значительным потенциалом для того, чтобы стать стабильным и надёжным мостом между Востоком и Западом. В этом контексте Азербайджан может сыграть ключевую роль, укрепив своё экономическое влияние и повысив устойчивость к внешним геополитическим потрясениям. Важно отметить, что внешнеполитический курс Азербайджана направлен на поддержание сбалансированных отношений с ведущими глобальными центрами силы и отражает реалии многополярного мира.

Что касается вызовов, то они связаны с внутренними и внешними факторами — от исторически сложных конфликтов до пересечения интересов множества внешних акторов, каждый из которых преследует собственную повестку. В этих условиях эффективное взаимодействие требует гибкого и взвешенного подхода, основанного на принципах взаимного уважения, невмешательства во внутренние дела и концентрации на целях общего развития.

Фокус на экономическом сотрудничестве, приносящем пользу всем сторонам, позволяет укреплять доверие, создавать устойчивые связи и тем самым способствовать стабильности и мирному развитию региона.

-Как Китай воспринимает растущее влияние Турции на Южном Кавказе и в Центральной Азии, особенно в контексте деятельности Организации тюркских государств? Насколько реалистичным вы считаете формат стратегического партнёрства Пекин–Анкара–Баку?

-Рост влияния Турции на Южном Кавказе и в Центральной Азии через механизмы Организации тюркских государств воспринимается Китаем как явление, сочетающее в себе как историческую обусловленность, так и современные геоэкономические тенденции. Турция активно укрепляет своё присутствие в регионе, опираясь как на культурно-языковую общность, так и на прагматичный подход к развитию регионального сотрудничества. В Пекине, как правило, положительно воспринимаются инициативы, направленные на укрепление стабильности, экономического роста и интеграции в регионе, при условии соблюдения принципов взаимного уважения и невмешательства.

Перспектива более глубокого и институционализированного партнёрства между Китаем, Турцией и Азербайджаном, безусловно, представляет интерес. Особенно в экономической плоскости, где стороны могут сосредоточиться на развитии совместных инфраструктурных проектов, углублении торговых связей, а также координации усилий в рамках транспортных и логистических инициатив. Такой формат может также найти своё выражение в рамках более широких платформ, таких как BRICS+, ШОС или иные механизмы регионального сотрудничества, в которых Китай принимает активное участие.

Важно отметить, что у каждой из трёх стран — Пекина, Анкары и Баку — есть свои стратегические приоритеты. Однако в вопросах развития взаимосвязанности, устойчивой торговли и инвестиционного сотрудничества, особенно в рамках инициативы «Пояс и путь», существует очевидная зона пересечения интересов.

В этом контексте ключевую роль будут играть открытый политический диалог, выстраивание доверительных отношений, а также поиск сбалансированных и прагматичных решений, учитывающих интересы всех участников потенциального партнёрства.

-Какова позиция Китая в отношении Зангезурского коридора и его потенциального влияния на транзитную архитектуру между Европой и Азией? Считаете ли вы этот маршрут политически устойчивым и экономически перспективным?

-Китай рассматривает проект Зангезурского коридора сквозь призму его потенциала в сфере расширения региональной взаимосвязанности и облегчения торговых потоков. В контексте реализации инициативы «Пояс и путь» (BRI) и особенно Среднего коридора, данный маршрут может сыграть важную роль в формировании альтернативного сухопутного пути между Азией и Европой, минуя перегруженные и нестабильные направления. Его успешная реализация способна существенно сократить сроки доставки, снизить логистические издержки и усилить экономическую взаимозависимость между странами региона.

С экономической точки зрения, этот маршрут выглядит весьма перспективным. Он открывает возможности для создания новых транспортно-логистических цепочек, стимулирует развитие приграничной инфраструктуры, торговых хабов, а также создаёт дополнительные рабочие места и способствует диверсификации экономики вовлечённых стран, включая Азербайджан.

Однако политическая устойчивость этого коридора напрямую зависит от урегулирования отношений между Азербайджаном и Арменией. Только на основе взаимного признания, уважения суверенитета и территориальной целостности, а также выработки прозрачного и взаимоприемлемого механизма функционирования коридора, он может стать устойчивым инструментом регионального развития. В перспективе это позволит укрепить устойчивость всей транзитной архитектуры Евразии и приблизит реализацию концепции «взаимосвязанного мира», которая лежит в основе китайского внешнеэкономического подхода.

-На фоне обостряющегося соперничества между Китаем, Россией, Западом и Турцией, возможна ли в Южном Кавказе многополярная модель взаимодействия — или регион всё же обречён на борьбу за сферы влияния?

-На фоне усиливающегося глобального соперничества, модель многополярного взаимодействия в Южном Кавказе не только представляется возможной, но и, с точки зрения долгосрочной стабильности, крайне желательной. Регион обладает таким уровнем стратегической значимости — геополитической, энергетической, транспортной и культурной, — что его однозначное доминирование одной державой практически невозможно и потенциально дестабилизирующе.

Многополярный подход, основанный на уважении интересов всех вовлечённых сторон — Китая, России, Европейского союза, Ирана, Турции, а также, безусловно, самих государств региона — открывает путь к более устойчивому и сбалансированному развитию. Такая модель способствует снижению напряжённости, обеспечивает возможность конкуренции через кооперацию, а не конфронтацию, и создаёт условия для реализации крупномасштабных региональных проектов, от инфраструктурных до экологических.

Китай традиционно выступает за систему международных отношений, основанную на равноправии, взаимном уважении и принципе «все выигрывают». Южный Кавказ в этом контексте может рассматриваться как полигон для отработки конструктивных моделей взаимодействия, где баланс интересов важнее, чем доминирование одной силы.

Реализация многополярной модели требует политической воли, открытого диалога и способности к поиску компромиссов. Если этим принципам будет следовать весь спектр внешних и внутренних игроков, Южный Кавказ сможет избежать превращения в арену конфликта и, напротив, стать примером устойчивого регионального взаимодействия в эпоху глобальных изменений.

- Готова ли Китайская Народная Республика к более активной роли в обеспечении безопасности или посредничестве в постконфликтных ситуациях, таких как нормализация отношений между Азербайджаном и Арменией? Насколько реалистичной является концепция китайской «гуманитарной дипломатии» или «экономического миротворчества»?

- Китай действительно стремится играть более активную роль в содействии региональной стабильности и развитию. Хотя основной акцент по-прежнему делается на экономическое сотрудничество, в Пекине осознают, что устойчивый успех Инициативы «Один пояс — один путь» невозможен без безопасной и мирной среды. В этом контексте поддержка мирного урегулирования конфликтов путём диалога и дипломатии останется приоритетом и может быть расширена за счёт таких платформ, как Шанхайская организация сотрудничества.

Концепции «гуманитарной дипломатии» и «экономического миротворчества» рассматриваются Китаем как инструменты укрепления доверия и предотвращения новых конфликтов. Речь идёт прежде всего о предоставлении помощи в сфере развития, стимулировании экономической взаимозависимости и продвижении обменов между народами. В Пекине убеждены, что именно экономическое процветание создаёт наиболее прочную основу для долгосрочного мира.

- Какова, на ваш взгляд, стратегия Китая по балансированию интересов с Россией и Ираном в регионе Южного Кавказа? Рассматривает ли Пекин это взаимодействие как элемент конкуренции или, напротив, как необходимость координации усилий в условиях складывающегося многополярного мира?

- Понимание будущего Южного Кавказа невозможно без анализа политик и проектов последнего десятилетия. В случае Азербайджана речь идёт о ряде знаковых инициатив, в которых активно участвует Китай. Среди них — строительство железной дороги Баку–Тбилиси–Карс, участие в развитии инфраструктуры Среднего коридора, создание мультимодального грузового терминала в порту Алят, реализация солнечной электростанции в Гобустане, проект оффшорной ветроэнергетики в Каспийском море, а также соглашения в сферах цифровой экономики, аэрокосмической отрасли, промышленности, сельского хозяйства, производства сельхозтехники и расширения алюминиевых мощностей. Эти и аналогичные проекты в других странах Южного Кавказа ясно свидетельствуют о стратегической глубине и долгосрочности китайских намерений.

С точки зрения внешнеполитической стратегии, Китай предпочитает избегать прямой конкуренции, особенно с такими ключевыми партнёрами, как Россия и Иран. Вместо этого Пекин стремится к выстраиванию координированного подхода, основанного на принципах взаимного уважения и непротивостояния. В условиях формирующейся многополярности Китай видит в Южном Кавказе не зону соперничества, а пространство для синергии усилий — особенно в рамках транспортной, энергетической и торговой интеграции. Подобный подход отвечает общей китайской стратегии — углубление экономической взаимосвязанности и устойчивое развитие как основа региональной стабильности.