Дорога, ведущая к миру и стабильности на Южном Кавказе, извилиста и сложна. Регион несёт на себе груз многолетней истории противоречий, глубоких ран и неразрешённых конфликтов. Любое движение к согласию требует осторожности, терпения и доверия, но даже эти редкие шаги навстречу друг другу часто осложняются внешними силами. Крупные игроки, интересы которых лежат в плоскости ЮК, не желают терять рычаги влияния – слишком уж стратегически важным стал регион, и те перспективы, которые он сулит.

За последние месяцы Баку и Ереван сделали ряд конкретных шагов, направленных на деэскалацию и практическое сближение: подписанное в Вашингтоне рамочное мирное соглашение, решение о создании долгожданного транспортного коридора между Азербайджаном и его эксклавом Нахчываном через территорию Армении (Trump Route for International Peace and Prosperity), а так же разрешение на транзит коммерческих грузов в Армению через территорию Азербайджана. Последнее, к слову, стало символом сближения и шансом для Еревана снизить зависимость от импорта через другие маршруты. А 18 декабря, впервые в истории, из Азербайджана в Армению отправилось 22 вагона бензина марки АИ‑95, произведенного SOCAR.

Топливо транспортируется через Грузию, где железнодорожная перевозка осуществляется бесплатно и разово по просьбе партнеров Грузии. Этот шаг носит сугубо коммерческий характер, однако его политическое значение выходит за рамки логистики:

Он демонстрирует практическую готовность сторон к экономическому взаимодействию даже в условиях сохраняющейся региональной турбулентности и может стать прецедентом для более устойчивых форм сотрудничества.

В общих чертах, подъём дипломатического согласия, наблюдавшийся с лета 2025 года, стал редкой и значимой вехой на пути к нормализации отношений между двумя странами.

Однако, даже на фоне этих ощутимых шагов к миру, тучи внешнего давления не рассеялись. Европейский союз, на протяжении всего конфликта проявлявший явную предвзятость в пользу Армении и систематически критикующий Азербайджан, продолжает вмешиваться в региональные процессы, «подмешивая» свои интересы в каждый шаг двустороннего сближения. Это создаёт ситуацию, когда реальная воля к миру оказывается под постоянным давлением извне, а любые инициативы Баку и Еревана приходится проталкивать сквозь политический шум.

В декабре 2025 года Европейский союз и Армения утвердили Стратегическую повестку партнёрства на ближайшие годы, которая задаёт ключевые направления сотрудничества между Брюсселем и Ереваном. Одним из наиболее спорных пунктов документа стало определение статуса жителей Карабаха: в тексте они обозначены как «вынужденные переселенцы» и «беженцы», что, по мнению Баку, отражает явную предвзятость ЕС и фактически легитимизирует одностороннюю трактовку истории конфликта. Хотя документ носит политико-стратегический, а не законодательный характер, он формирует политический тон на годы вперёд, определяя приоритеты в гуманитарной помощи, социальной поддержке и правозащитной сфере.

Для официального Баку это не только искажает реалии пост‑конфликтного периода, но и вводит в стратегическую рамку ЕС совершенно одностороннюю интерпретацию событий, которая напрямую влияет на восприятие региональной ситуации в Брюсселе. Азербайджанский МИД назвал такие формулировки «недопустимыми», предупреждая о негативном влиянии на отношения между Азербайджаном и ЕС. К слову, заявления самого Пашиняна косвенно говорят о том, что правящая партия в Ереване не рада такому решению, потому что, цитируя его слова, это приговаривает карабахских армян к статусу скитальца и призывает отказаться от этого пути.

Не говорит ли это о том, что подобные решения подготовлены для того, чтобы сорвать мирный процесс между двумя странами, к которому так долго шли Азербайджан и Армения?

Помимо этого, в том же декабре 2025 года Европейский фонд мира объявил о выделении €15 млн на укрепление устойчивости Армении в рамках этой Стратегической повестки. Официально средства предназначены для укрепления мира, разминирования и повышения доверия в регионе. Однако даже внутри самой Армении, в том числе со стороны оппозиции, звучат обвинения в попытке ЕС вмешаться во внутренние дела страны. Негативная реакция исходит и со стороны Москвы: представитель МИД России охарактеризовал инициативу ЕС как попытку распространения западного влияния на Южном Кавказе, фактически обозначив проект как инструмент геополитического давления. Финансовые инструменты ЕС таким образом функционируют не только как поддержка Армении, но и как механизм закрепления влияния Брюсселя на региональные процессы.

Судя по анализу последних инициатив и резолюций, именно либеральные и лево‑центристские партии и институты Европейского парламента чаще всего формируют риторику и решения, которые косвенно или напрямую дестабилизируют ситуацию на Южном Кавказе, создавая давление на Азербайджан и усиливая асимметрию внешнего влияния в регионе. Стоит только обратить внимание на те фракции, которые чаще всего выступают с резкой критикой Баку и формируют проармянскую повестку в Европейском парламенте:

Группа «Зелёные/Европейский свободный альянс» (Greens/EFA) – регулярно выражает жёсткую критику Баку, обвиняя страну в нарушении прав человека, призывая пересмотреть стратегическое партнёрство с ЕС и углубить поддержку Еревана.

Левые (GUE/NGL) – настаивают на более радикальных действиях ЕС по защите прав армян и усилению давления на Азербайджан, поддерживая резолюции с обвинениями Баку в «этнической чистке» и нарушении международного права.

Прогрессивные социал‑демократы (S&D) и Renew Europe, хоть и более умеренные, в совокупных голосованиях часто поддерживают тексты резолюций, которые ЕС описывает Азербайджан в крайне негативном свете, включая призывы пересмотреть энергетическую стратегию и ввести санкции.

Важно понимать, что это не отдельные случаи, а стабильный и системный тренд: широкий блок «либеральных» и лево‑центристских депутатов регулярно формулирует политику ЕС не просто в ключе поддержки Армении, а в критике Азербайджана. Тексты резолюций включают не только осуждение действий Баку, но и рекомендации по стратегическим вопросам, что выходит далеко за рамки обычной дипломатии.

Связь этих депутатов с армянскими лобби также хорошо документирована. Например, European Armenian Federation for Justice and Democracy (EAFJD) активно сотрудничает с парламентариями по подготовке резолюций и слушаний, а представители организации регулярно выступают перед депутатами в Брюсселе, что создаёт прямой канал продвижения интересов Армении внутри ЕС.

А 22 декабря глава делегации ЕС в Армении, посол Василис Марагос, подводя итоги отношений между Брюсселем и Ереваном, отдельно отметил инвестиции Европейского союза в проекты малой инфраструктуры в Сюникской области. Речь идёт о финансировании дорожных участков местного значения, объектов водоснабжения, энергетической и социальной инфраструктуры, а также программ поддержки приграничных общин и проектов «устойчивого развития». Формально такие инициативы подаются как гуманитарные и направленные на повышение качества жизни населения в уязвимом регионе.

Однако выбор именно Сюника в качестве приоритетного направления европейских инвестиций выглядит неслучайным. Этот регион является ключевым геополитическим узлом, напрямую связанным с вопросом транспортных коммуникаций между Азербайджаном и Нахчываном. Любые инфраструктурные вложения в Сюнике неизбежно приобретают политическое измерение, поскольку затрагивают пространство, где пересекаются интересы Армении, Азербайджана, Ирана и внешних акторов, включая ЕС.

В рамках Resilient Syunik Team Europe Initiative (TE) ЕС мобилизовал значительный объём ресурсов (около €200 млн), включая как гранты, так и кредиты, на развитие инфраструктуры, поддержку малого бизнеса и социальные проекты в Сюнике.

Поддержка местной инфраструктуры в этом регионе формирует устойчивое присутствие ЕС, позволяя Брюсселю закрепиться как неформальному участнику процессов, напрямую связанных с будущей архитектурой региональных коммуникаций. То есть получает дополнительные рычаги влияние на обсуждение условий транзита.

Помимо официальных резолюций и стратегических документов, стоит учитывать повседневную практику некоторых европейских депутатов, которые регулярно высказываются о ситуации в Южном Кавказе и критикуют политику Азербайджана. Это формирует у части западной аудитории восприятие конфликта как преимущественно «армянского вопроса», а действия Баку – как потенциально проблемные с точки зрения прав человека, даже если реальные обстоятельства сложнее.

На этом фоне, однако, возникает вопрос о том, чего добиваются в ЕС? Ведь с одной стороны, стабилизация положения на Южном Кавказе открывает ряд возможностей именно для стран Европы, в том числе логистических, что на фоне блокировки северных путей звучит вполне благоразумно. С другой, несмотря на периодические высказывания о поддержании инициатив по нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном со стороны ЕС, мы наблюдаем попытки дестабилизировать ситуацию.

В этих условиях для Еревана ключевым становится построение собственной, независимой логики внешней и внутренней политики, которая позволяет минимизировать внешнее давление и одновременно укреплять позиции страны в переговорном процессе. Прежде всего, речь идет о концентрации на реальных интересах страны, а не на риторических заявлениях или внешних ожиданиях. Любая стратегия должна исходить из фактического положения дел: ограниченные ресурсы, демографические и экономические реалии, а также геополитическая уязвимость страны, находящейся между более мощными соседями.

Армения может использовать текущий период турбулентности для того, чтобы закрепить статус посредника и инициатора прагматичных решений, а не только объекта внешнего давления. Например, расширение транспортной и логистической кооперации с Азербайджаном открывает экономические и социальные возможности для Еревана: транзит грузов через азербайджанскую территорию снижает зависимость от традиционных маршрутов и создаёт потенциал для устойчивого роста экспорта и импорта.

Более того, такие инициативы могут стать платформой для постепенного укрепления доверия между странами, что является необходимым условием для долгосрочной стабилизации.

На этом фоне именно практическое взаимодействие Баку и Еревана, пусть и осторожное и пока лишённое громких деклараций, выглядит наиболее реалистичным инструментом стабилизации. Экономика, логистика и взаимная выгода оказываются куда более устойчивой основой для мира, чем политизированная риторика и идеологически окрашенные оценки. И если этот хрупкий процесс удастся сохранить от внешних перекосов и давления, у Южного Кавказа появится шанс выйти из режима постоянной турбулентности и перейти к состоянию управляемой, пусть и сложной, но всё же стабильности.