На фоне стремительно меняющейся геополитической обстановки на Ближнем Востоке, Азербайджан активно расширяет горизонты своей мягкой дипломатии. Вместе с Турцией, Баку последовательно укрепляет связи с тюркскими общинами в таких странах, как Ирак, Сирия и другие. Эта стратегия не только усиливает культурные и гуманитарные связи, но и служит инструментом борьбы против исламофобии, продвигая образ толерантного, современного Азербайджана на международной арене. В этом интервью ученый и исследователь из Университета Киркюк (Ирак) Набиил Шахин Мухаммед рассказал, как именно проявляется это сотрудничество, какую роль играет Турция, и как тюркская солидарность становится элементом региональной политики на Ближнем Востоке.

Мой первый вопрос связан с исламофобией. Как исследователь, какие риски вы видите в этом явлении? Сталкиваются ли с исламофобией люди, живущие в Ираке?

Спасибо за этот прекрасный вопрос. Прежде всего, позвольте выразить благодарность нашему Отечеству — дорогому Азербайджану — за поддержку. Это очень важно и для нас, и для всего Ближнего Востока. Мы искренне ценим инициативы, направленные на укрепление единства и донесение правды на международном уровне.
Теперь по сути. Что такое исламофобия? Откуда она берёт начало? Нужно понимать: это не новое явление. Исламофобия началась не вчера, а ещё во времена пророка Мухаммеда. Даже его родные — дяди, родственники — испытывали вражду к Исламу.

Сильным движением это стало позже, когда определённые государства и структуры начали использовать исламофобию как инструмент, с целью ослабить наше единство, показать ислам в искажённом виде. И это случилось тогда, когда мы сами ослабли. Поэтому, если мы хотим понять, откуда берётся исламофобия — нужно начать с самих себя. Ошибка не только снаружи, она и внутри нас.

Когда ты слаб, тебя начинают разрывать. И это происходит сегодня. Если мы хотим бороться с исламофобией, сначала нужно искоренить её из себя — из своих умов, сердец. Сегодня в исламском мире, к сожалению, наблюдается вражда: ты — турок, ты — араб, ты — курд, ты — другой. Мы забыли, что прежде всего мы мусульмане.
Да, каждый может гордиться своей этнической принадлежностью. Я, например, туркоман и люблю свой народ, свою историю. Но при этом я — мусульманин. Мы не должны враждовать между собой. Только тогда исламофобия исчезнет.

Почему в Европе, в странах с якобы свободой и правами, так процветает ненависть к мусульманам? Потому что некоторые структуры (не обязательно сами государства) используют демократию как инструмент, чтобы поджигать ненависть. Это не обязательно инициатива государства, но определённые группы людей этим пользуются. Если это не государства, а группы людей, как тогда с этим бороться?

Позвольте я задам встречный вопрос. Кто начал Первую и Вторую мировые войны? Мусульмане? Нет. И я не говорю, что христиане — виновники. Но посмотрите: миллионы погибли. Значит ли это, что мы должны обвинять всю религию? Конечно, нет.
Мы не должны связывать терроризм или войны с религией. Есть люди, совершающие преступления, и они представляют сами себя, а не ислам, христианство или иудаизм. И если кто-то сжигает Коран, это не свобода слова. Это антиисламское действие, и молчание — это соучастие.

Я считаю, что нужно говорить не об "исламофобии", а о настоящем термине — "антиисламизм". Это направленное, сознательное искажение образа мусульман. Слышали ли вы, чтобы мусульманин сжёг Тору в Англии? Нет. Потому что мы уважаем все Писания. Но есть группы, которые хотят разжечь конфликт. Это всё.

Давайте немного поговорим о Киркуке, где вы проживаете. Почему в последние годы эта тема стала особенно актуальной в перспективе сохранения и поддержания тюркского наследия в Ираке?

Это не новая история. Туркоманы в Ираке — не пришедшие откуда-то, не гости. Мы там живём тысячелетиями. В Ираке существовало шесть тюркских государств: Ак-Коюнлу, Кара-Коюнлу, Ильханиды, Сельджуки, Османы и другие. То есть мы там как минимум 1500 лет.

После падения Османской империи, особенно в последние 100 лет, туркоманы в Ираке оказались оставлены без поддержки. За этот период сменилось 10–15 правительств, и каждое из них притесняло туркоманов — пытки, убийства, геноцид. Но несмотря на это, мы сохранили язык, культуру, идентичность.

Сегодня в Киркуке очень сложная ситуация. В своё время бывший президент Ирака Саддам Хусейн переселил туда арабов, чтобы изменить демографию. После его падения началась "курдизация" — курдов массово переселяли в Киркук. Город стал "бомбой с часовым механизмом".

Сейчас в городе проживает около 2 миллионов человек, но туркманов становится меньше. Наши земли захватываются, и если это не остановить, последствия будут серьёзными. Мы не покинем эту землю. Пока жив последний туркоман, Киркук останется нашим домом.

Вы чувствуете поддержку от Турции, Азербайджана и других стран в отношении вас? Какие работы в этом направлении проводятся?

Мы считаем Ирак — своей родиной. Но у нас есть материнская страна — Турция, и отцовская страна — Азербайджан. Турция всегда поддерживала нас. Азербайджан — особый случай. Несмотря на сложную географию, несмотря на войны, он стоит на ногах. Сегодняшний Азербайджан — не тот, что был в 90-х. Сейчас это сильное государство.

Мы чувствуем эту поддержку, и это важно. Но хотелось бы большего. Почему бы, например, не открыть в Киркуке консульство Азербайджана? Это был бы мощный моральный шаг в нашу сторону. Азербайджан мог бы открыть культурные центры, школы, университеты. Я бы с гордостью отдал своего ребёнка учиться в азербайджанский лицей или университет Карабаха. Это укрепило бы не только нашу культуру, но и симпатию ко всем тюркским народам.

Поддерживают ли вас страны Европы, США и само правительство Ирака в целом?

Нет. Никогда не поддерживали. Нас поддерживают только Турция и Азербайджан. Европейцы говорят, что заботятся о правах меньшинств — но по факту ничего не делают. Ни раньше, ни сейчас, и в будущем не будут.

Парвительство тоже не оказывает поддержку, хотя не хочу полностью обвинять иракское государство. С 2003 года Ирак прошёл через многое: ИГИЛ, Аль-Каида, религиозные конфликты... У страны и без нас достаточно проблем. Но если бы это было сильное государство без внешнего вмешательства, мы могли бы рассчитывать на справедливость.
Например, у курдов есть доля в бюджете страны, у арабов есть. У туркоманов — нет. В парламенте курдов представляют 60 депутатов. Нас — более трёх миллионов, а у нас всего 2–3 представителя. Это несправедливо.
У нас есть захваченные земли, семьи погибших не получили компенсаций. Много чего. И если мы хотим вернуть права, нам нужна поддержка извне. Внутри страны у нас мало рычагов.